И еще
пару дней назад я, наверное, смиренно склонила бы голову и послушала его. В
конце концов, Ринат был для меня недосягаем в течение двух лет. Но только не
теперь, когда он сам проявил ко мне интерес и пригласил на свидание.
— Нет,
папа! Я тебя прошу, не заставляй меня! — выпалила я, бросившись к отцу.
— Но ты
даже не знаешь, про кого я говорю! У меня фото есть. Посмотри, какой парень.
Любая бы счастлива была. Мало того, что богат, так еще и красавец. Породистый
жеребец, — нахваливал своего кандидата папа, даже не догадываясь, что каждым
словом наносил мне ножевые ранения прямо в сердце.
— Да я
даже знать не хочу, про кого ты. Раз он так тебе нравится, сам за него и
выходи, — выпалила я, разозлившись. — Ты не можешь меня принуждать! Я
совершеннолетняя!
— Раз
такая взрослая, докажи, что можешь принимать взрослые решения, — отрезал отец. —
Если ты не дуришь и соглашаешься, можешь до свадьбы делать, что захочешь. Я
препятствовать не буду. А если так и будешь отпираться, с этого дня под
домашним арестом, и приставлю к тебе охрану, чтобы ты только занятия посещать
могла.
— Папа,
мне двадцать лет! Какой домашний арест? — заорала я, уже не сдерживаясь,
чувствуя, как в глазах уже начинали скапливаться слезы. Сегодня я должна была
встретиться с Ринатом. И я прекрасно помнила, как легко он обо мне забыл два
года назад, поэтому не могла упустить такой шанс.
— Ты
все еще моя дочь, — последнее, что я услышала, прежде чем выскочить из кабинета
и убежать в свою комнату, дав волю горючим слезам.
Выбор у
меня был небогатый. Либо согласиться выйти замуж и иметь возможность видеться с
Ринатом. Либо отказаться и остаться под домашним арестом и постоянным
контролем. И в первом, и во втором случае я теряла шанс построить отношения с
любимым.
Что
делать и как поступить, я не могла решить. Если бы мы уже встречались, то Ринат
бы понял мою ситуацию. Но сейчас, когда я просто каким-то чудом ему
понравилась, я не могла вывалить на него свои проблемы и ждать, что он станет
меня из них выручать.
Ни один
парень не будет ждать долго ту, которую даже не знает. Эти мысли доставляли мне
лишь боль и слезы. И только когда уже больше не могла плакать физически и
немного успокоилась, решила, что здесь может быть только один выход.
Если
отец решил разрушить мою жизнь. Что ж, я не дам ему это сделать вот так
безропотно. Чем больше я думала, тем сильнее была уверена, что у меня все
получится. Стоило только собрать всю волю в кулак и сделать шаг навстречу
жестокому миру.