– Здесь есть свободные комнаты, не помню, где они. Все на
обеде.
– Может, стоит и нам пойти на обед, – намекнула я, – там и
спросим у народа, какие комнаты свободные.
– Точно! Сразу познакомлю. И что ты ждешь? Встала и стоит!
Мы вернулись именно в то здание, из которого вышли несколько
минут назад, прошли мимо его кабинета и зашли в столовую.
Я считала, что в кабинете жруна неприятно пахло. Так я не права.
У него был легкий запашок.
В столовой пахло так, что у меня глаза заслезились. Окна под
потолком, как узкие прорези. Шесть длиннющих столов, поперек зала,
от стенки до стенки. Стульев или скамеек нет совсем, но столы
высокие. За некоторыми стояли парни, ели на весу. Женщин не
видно.
Как по команде, все перестали есть.
– Стол сотрудников первый? – спросил гражданин заместитель.
– Второй, – несмело ответил один парень.
– И где сотрудники?
Парни молчали.
– А-а, спрошу на кухне, – решил глубокомысленно начальник.
Быстро подошел к одной двери и ее с натугой открыл. Лучше бы он
это не делал. Оттуда понеслись такие запахи! Не понимаю, как может
ход на кухню идти через запущенную помойку. Я все же пошла за ним и
окончательно растерялась.
Судя по наличию плит, мы стояли у входа на кухню. В огромной
кастрюле что-то помешивал подсобный рабочий, одетый в кошмарно
грязную спецовку. Больше никого нет. Даже с единственного длинного
стола, от стенки до стенки, не убраны объедки и грязная посуда,
громоздившаяся целыми стопками.
– Сотрудники уже обедали? – спокойно спросил заместитель,
нисколько не удившись жуткому состоянию кухни.
– Может, обедали, – согласился меланхолично подсобник, – может,
не обедали. Я здесь, они там. Кастрюли на столы забрали сразу.
Прошли опять мимо обедающих, из них никто и головы не поднял,
живописно замерев с ложками.
Вернулись в корпус сотрудников, и тут повезло, увидели одну
приоткрытую дверь. Я заходить не стала, заместитель зашел, тут же
вышел и хмыкнул:
– Выбирай сама, все комнаты напротив свободны.
Толкнула ближайшую дверь – да, открыто.
Комната метра четыре на четыре, квадратная. Одно маленькое
горизонтальное окно из трех форточек, наглухо закрытое. Две
деревянные кровати без спинок. Или не кровати, просто спальные
места. У входа высокий стол. Стульев нет. Судя по всему, эти
комнаты служат кладовками для хлама, все завалено обломками ящиков,
каким–то рваньем, связками бумаг.