- Этого не было в прошлом квесте, - бормочу себе под нос, но в
кабинете слишком тихо и сквозь монотонный гул кондиционера все
слышно.
- Что-о-о, - крайне возмущенно тянет она, - В коридоре для кого
перечень документов повесили?!
- Я говорю, реквизиты дайте.
- Оплата через кассу в банке через дорогу, - с особым удовольствием
швыряет мне она свои слова и листок с данными для оплаты. Кажется,
еще немножечко, самую капельку и она лопнет от своего извращенного
удовольствия.
Солнце уже вышло на пик своей мощности. Жарко так, что подошва
босоножек прилипает к асфальту. Если и появляется легкий ветерочек,
то он больше похож на горячий фен и делает только хуже. Это самый
сложный уровень. Если она меня еще куда-нибудь пошлет, я сама
ее…
Когда возвращаюсь из очередного путешествия “туда и обратно”
замечаю, что за время моего отсутствия у кабинета собралась
небольшая очередь.
Становлюсь у самой двери, чтобы сразу зайти и взять следующее
задание. На лавочке у стены напротив сидит очень красивая девушка.
Шикарная я бы даже сказала. Не смотря на жару и выжигающее все, что
попадется на пути солнце, она одета в строгое черное платье. На
ногах, чуть более соответствующие погоде, черные босоножки на
высоком каблуке, увивающие ее изящные лодыжки тоненькими ремешками.
Глаза спрятаны за такими же черными очками.
Вот только губы у нее дрожат, и из-под темных стёкол катятся слезы,
которые она пытается незаметно вытирать. Регистрация смерти в
другом крыле, так что здесь она может быть только чтобы
зарегистрировать смерть своего брака.
Ей так больно находиться здесь, что даже через мою толстую шкуру
пробивается печаль.
А я все никак не могу даже просто заплакать, неужели не так уж и
больно? Что же со мной не так? Почему я не грущу о потерянной
любви? Жизни? Будущем? Почему мне только хочется поскорее
спрятаться и, чтобы никто меня не дергал?
Резко распахивая дверь из кабинета, выходит мужчина. Он молча
вручает девушке свидетельство о расторжении брака и не оборачиваясь
уходит. Она будто сама чернеет, ссутуливается и совсем перестает
дышать. Вся безупречная красота идет трещинами. Она боится
прикоснуться к ядовито-зеленей бумажке, лежащей на коленях и только
роняет на нее крупные слезы. Хотелось ей хоть немного помочь, может
просто обнять, но во мне совершенно не осталось тепла.