– Я доберусь до тебя, говнюк,– ключ замер в замке, Грегори вмиг покрылся холодным потом и замер, боясь обернуться.
– К-к-к-кто здесь? – прозаикался он.
И лишь тишина послужила ему ответом. Кое-как, непослушными и трясущимися руками он запер дверь и наконец обернулся. И лучше бы он этого не делал! Его глаза расширись от ужаса, сердце словно сжала чья-то рука. В полумраке коридора что-то было! Или кто-то был! Он явственно увидел там чей-то размытый силуэт! В себя пришел он только на стоянке, возле своего автомобиля, а как он тут оказался, вспомнить никак не получалось. В груди болело, в глазах было темно. Хотя, может это просто вечер сегодня темнее, чем обычно? Грегори с трудом забрался в машину и поехал домой. Домой, где его никто и ничто не потревожит, где он сможет пропустить, не смотря на запрет врача стаканчик-другой виски, и ляжет спать, послав весь этот день вместе со всеми его сюрпризами в задницу. Он ехал, но его не покидало какое-то странное гадское ощущение присутствия в машине чего-то или кого-то постороннего. Словно бы кто-то сидел на переднем пассажирском сидении. Сидел и слушал рок по радио. Сил переключиться на другую волну у Грегори уже не было. Хотелось только одного – поскорее добраться домой. Дома он не раздеваясь налил себе виски, бросил в стакан несколько кубиков льда и поудобнее устроился в кресле. Паршивый день. Дома он был совершенно один, жена вместе с детьми
уехала к родителям, так что читать нотации за распитие виски было некому. Хотелось побыть одному, но вместе с этим ему было немного не по себе от этого одиночества.
– Добрый вечер, жирный говнюк,– вдруг раздался голос из полумрака комнаты.
– Кто здесь? – Грегори подскочил в кресле, задел рукой бутылку с виски, она упала со стола и со звоном разбилась. Кубики льда звенели в стакане, руки Грегори дрожали.
– Догадайся с трех раз, говнюк,– снова этот жуткий голос.
– Что за шутки? – заорал насмерть перепуганный Грегори. – Убирайтесь, или я звоню в полицию!
В комнате горел лишь светильник, поэтому говорившего не было видно. А встать и включить свет Грегори не мог, так как ужас намертво сковал его тело.
– Легавые тебе не помогут, говнюк,– прошептал голос из темноты. – Никто тебе не поможет.
– Оставьте меня в покое,– только и смог прошептать Грегори. Грудь снова сдавило мучительной болью, тело покрылось холодным, липким потом.