Равена аккуратно перешагнула через господина Шилоха, который лежал лицом в траве, раскинув руки и ноги в разные стороны. С первого дня пребывания здесь этот клиент, полугоблин-получеловек, находился исключительно в состоянии глубокого опьянения и валялся где попало. Кендрику на пару с Гектором уже надоело поднимать его с пола и уносить в свой номер, поэтому было решено, что если постоялец не мешает другим гостям, например, развалившись в коридоре, его не трогать. Проспится и сам доберется до комнаты.
Навстречу Равене шла чета орков после купания в бассейне. Голопопые карапузы, мокрые и счастливые, играли в "догоняшки", пока родители, взявшись за руки, медленно плелись в сторону отеля. Равена опять поймала себя на мысли, что умилительная картина совсем не вызывает в ней восторг. Кивнув в качестве приветствия, девушка продолжила свой путь.
Добравшись до нужного ей бунгало, горничная тихо постучала в дверь и, услышав "Открыто!", вошла внутрь. Она отложила в угол щетку и направилась в комнату. Постоялец сидел к ней спиной за столом напротив окна с видом на озеро и что-то активно печатал на переносном электронном помощнике. Равена сразу узнала его – это был тот самый писатель, о котором ей говорил Кендрик. Пусть девушка никогда не встречала его до этого, но узнала эту прямую спину, широкие плечи, горделивую осанку. Это определенно был человек с фотографии. Равена поймала себя на мысли, что внимательно разглядывает постояльца, вместо того, чтобы быстро сделать свою работу и уйти.
– Поставьте напитки на стол и можете идти, – не обернувшись, ответил мужчина.
Равена почувствовал укол в районе сердца. Ее никогда не смущала работа горничной, она не стыдилась своего труда и была даже рада, что в некотором плане была невидимкой. Гости приходили и уходили, большую часть времени проводя вне стен отеля, реже всего обращали внимание на девушку с тряпкой в руке. Она являлась частью гостиницы, где-то на уровне мебели, входившая в стоимость проживания. С ней не считались и не общались, она должна лишь четко выполнять свои обязанности. И ее это вполне устраивало.
Но сейчас в Равене проснулся бунтарь. Ей почему-то стало очень неприятно. Этот человек, видимо, привык, что есть он, а есть около него, и то, что около, – совсем неважное. Ей вдруг сильно захотелось разуверить его в обратном, показать, что существует еще кто-то, кроме него, и с ним надо считаться.