– Привет, дядя Ник. Тебе не кажется, что всё вокруг слишком розовое для такой большой дамы, как я? – раздраженно фыркнула и скрестила на груди руки.
– Ой-ёй. Тебе значит, не нравится, да? Говорил я папке, что цвет устарел, но он и слушать не стал. Ты же его знаешь, – растерянно крутил цветок в руке.
Она заметно выдохнула и расслабилась. В конце то концов, какая разница, какой цвет. Главное, что они любят и стараются ради неё.
Войдя в парадную, минуя фигуру старейшин, завораживающую блеском, направилась прямиком к себе в комнату. «Как погуляла, милая?». Голос матери заставил вздрогнуть всем телом от неожиданности. Она терпеть не могла, когда та вот так вторглась в личное пространство, но подавила негативное чувство, отгородив сознание. Арише было прекрасно известно о привычке матери копаться в мозгах и врождённом любопытстве. «Хорошо мам». «Отец переживал. Не могла бы ты быть к нему немного снисходительнее, дорогая? Ты же знаешь, как он относится к прогулкам с Сергеем». «Мам давай не будем начинать этот разговор, хорошо?». Дверь отворилась, и в комнату вошла Мила, облачённая в платье цвета золота длиной до пят. На миниатюрных запястьях сверкали украшения, густые вьющиеся волосы собраны в хвост, обнажая изящную шею. «Она просто идеальна. А когда было иначе?», – подумала Ариша, глядя на мать, и сделала это слишком громко. Мила вопросительно вскинула бровь. Она подошла чуть ближе, и погладила по щеке. Ариша любила, когда мама так делает. Движение напоминало детство, и выражало необъятную любовь, которую ей дарила и продолжает дарить. А ещё жест был символом надежности и давал ощущение защиты. «Ты даже не представляешь, насколько прекрасна, моя дорогая. Ты взяла всё самое лучшее от меня и одарённого природой отца». Голос матери звучал в голове, успокаивал, ласкал, словно качая и напевая любимую песенку.
– Да, знаю. Но у меня нет и меньшей части той силы, которой обладает отец. По иронии судьбы дочь самого Мессия может лишь исчезать!
– Ты же слышала, что говорил по этому поводу Фарагор? Сила проявляется в полной мере лишь в момент достижения семнадцатилетия. Подожди немного. Это уже завтра. – Она не знала, что ответить и просто кивнула. Мать расплылась в прекраснейшей из улыбок.
– Киваешь, как твой отец. – И обе они весело рассмеялись.