Она выходит утром из квартиры
обычно, по привычке, ровно в шесть,
чтоб отыскать в огромном этом мире
сегодня одного, который есть.
На ней всегда походная одежда,
а в сумочке зелёной за плечом,
под косметичкой теплится надежда,
что можно отыскать его ещё.
Не здесь, на этих шумных перекрёстках,
среди машин, в унылой тесноте,
а там, вверху, где догорают звёзды,
которые, конечно же, не те.
Он тоже ей давно спешит навстречу
по лунной кромке тонкого луча,
и улетает далеко за плечи
ему и ей никчёмная печаль.
Быть может, на развилке разминутся
случайно неслучайные пути,
чтоб женщина домой смогла вернуться
чтоб постарался он её найти.
В сердце девушки серьёзной
стонут маленькие чайки,
и волны солёной слёзы
омывают две печальки:
и в одной такое горе,
а в другой такое счастье —
сердце вечно делит море
бесконечное на части.
Там, вверху, под парусами
бригантина к ней стремится,
и легко под небесами
птица белая кружИтся;
там, внизу, под нежным илом
остаётся в старом днище,
что она недолюбила
и кого давно не ищет.
В сердце девушки серьёзной
волны перебоем плещут —
то сверкают в чудных грозах,
то на дне морском трепещут;
а бессонными ночами
к ней приходит ангел грусти
и печальки, и печали
в море просто он отпустит…
Она сидит на подоконнике
и смотрит на осенний ливень,
а под окном стоят поклонники
и ждут её неторопливо.
На ней носки в смешные шашечки,
и плед в шотландскую расцветку,
и крепкий чай с лимоном в чашечке,
и маленький блокнотик в клетку.
Ей не мешает одиночество,
как мир изящных повторений,
ей тоже повториться хочется
под листопад стихотворений.