Меридианы - страница 13

И, ни дня не готовясь, надеемся сдать экзамен.

Только дело совсем в ином,

И без помощи аксиом

Заключительный тест мы должны будем сделать сами.

Если будет нестрогим равенство,

Всё у нас непременно сложится,

Всё сойдётся и устаканится,

И на тысячу благ умножится.

На ошибках всё в мире строится,

Парадоксы не дружат с фактами.

От судьбы ничего не скроется,

Как бы истину мы не прятали.

Может быть, я мечтаю быть пойманной

В паутину твоих соблазнов,

Только так, чтоб ты это не понял бы,

Или понял бы, но не сразу.

Может быть, я хочу быть поверженной

На алтарь твоих мыслей грешных.

Ты свои желанья не сдерживай,

Всё равно итог неизбежен.

Пусть мы сущности прячем под масками,

В безрассудстве покой обретая,

И друг друга потчуем сказками,

Знаешь, тайное станет явным.

И по воле капризного случая

Я позволю правде раскрыться.

Это будет, мне кажется, лучшее,

Что со мною может случиться.

Наша партия будет окончена,

Я не стану менять сюжета.

Ты ведь знаешь, чего мне хочется.

Так возьми же и сделай это.

Меня вдохновляют личности, истории и открытия – размером своей эпичности и значимостью события. За каждой судьбой скрывается комедия или драма. Кому-то жизнь улыбается, кому-то – наносит раны.

А я наблюдаю издали за этой картиной пёстрой. Страницы альбома чистые расписывать очень просто. Абсурд наполняя логикой, из хаоса смысл делая, я крестики ставлю в нолики и чёрное крашу в белое.

Я черпаю вдохновение в чужих ошибках и пробах, но в области невезения я вновь допускаю промах. И громко хохочут зрители, и зрелищ требуют жадно. А судьи строги и бдительны, им жертвенной крови надо.

И я потворствую критике и потакаю нормам. Мой курс, лишенный политики, на прописи разлинован. Но мне не хватает опций, настроенных по умолчанию, и пресных стандартных порций, лишенных надежд и чаяний.

И я иду по касательной, боясь разделить на ноль. И режиссер обаятельный мне главную прочит роль. А вдохновение снова рисует картины маслом, и, не говоря ни слова, я синее крашу красным, сюжетную линию строю, идеи взаймы беру, и, притворяясь героем, играю в свою игру.

Тьму то и дело сменяет свет,