– Я ненавидел ее десять лет назад, – сказал Эрик спокойно. – Ненавидел пять лет назад, ненавидел три года назад. – Теперь я не испытываю к ней ничего, даже ненависти. Можешь быть спокоен.
Голос Эрика был слишком печален чтобы верить в его слова.
– Это еще хуже. – говорил дед, мотая головой. – Ты должен любить и уважать ее.
К горлу Эрика подступил ответ деду, но тихо сказал:
– Дед пожалуйста не надо.
Дед понимал, что Эрик еле сдерживается чтобы не наговорить всякого чего всю жизнь потом будет жалеть. Он только молча вздохнул и потрепал внука по руке.
Эрик никогда нарочно не обидел бы деда. И если он говорил что-нибудь плохое про свою мать, старик все слишком близко принимал к сердцу. Целился в мать, а попадал в деда. Это сильно злило Эрика.
«Пусть сама защищается. Зачем ты заступаешься за нее», – возбужденно сказал он как-то деду. – «Она не заслуживает этого, она не заслуживает иметь такого отца как ты».
«Не тебе решать, что она заслуживает, что нет», – ответил дед и ушел.
Эрик оставшись один, в бешенстве и бессилии на свою мать расплакался.
Сейчас он не хотел волновать дедушку из-за его больного сердца.
Эрик тихо прочел письмо и протянул деду.
– Она приезжает, – сказал парень с неприязнью. – И тащит сюда всю свою семейку.
– Отлично. – сказал дед – Подружишься с братом.
– Он мне не брат, – возразил Эрик.
– Может у него и другая фамилия, но он твой брат и мой внук, – сказал дед твердо. – И ты должен любить его тоже.
«Мало того, что одну я еле в своей памяти терплю, тут еще и второй. И обоих я должен не только терпеть, но любить».
– Сложная это задача, дед, – сказал Эрик со скептицизмом в голосе.
– Ты уже не тот капризный мальчишка трехлетней давности. Теперь ты повзрослел, ты учишься принимать взрослые решения.
– Никто не взрослеет, – вздыхая говорил парень тоном векового мудреца. – Люди рождаются, вырастают, получают паспорт, стареют. Но они не взрослеют. Чтобы повзрослеть нужно родится взрослым.
– Если бы люди не менялись, то мы сейчас с тобой сидели бы на банановом дереве и обсуждали бы количество пойманных сегодня блох. И весь наш диалог состоял бы из трех постоянно повторяющихся жестов и четырех коротких слогов.
– Согласен, люди меняются. Но так медленно и незаметно, что только с помощью лупы эволюции, это можно разглядеть на моей матери.