Эти репортажи были самыми опасными
Авторское предисловие к разделу «Рыбоохрана»
Этот раздел книги составлен из репортажей о борьбе с браконьерством на реке. По моей собственной «шкале опасности», «рыбоохранные» репортажи превосходили по риску все другие мои выезды, в том числе с уголовным розыском
Трудна и опасна работа у инспекторов государственной службы рыбнадзора – нужна смелость, чтобы в одиночку или вдвоем задержать ночью посреди реки компанию браконьеров, вступить с ними в острый конфликт: отобрать запрещенные орудия лова, составить протокол…
А конфликты на воде, особенно ночью, ужас как нехороши: черная вода, из которой не выберешься, если опрокинут лодку и добьют тонущих веслами, отсутствие свидетелей и близкой милиции, иной раз отчаянное сопротивление закону со стороны ловцов сетями… На моей памяти пропал «без вести» в глухих местах водохранилища уехавший один в дозор инспектор рыбоохраны Золотарев (по-видимому, та же черная вода без посторонних глаз). Его так и не нашли…
Не раз и не два я стоял в моторной лодке посреди реки при абордаже браконьерских лодок, однажды был сбит с ног на берегу подлым ударом браконьера в спину…
Поэтому мои репортажи 70-х—90-х годов – это записки участника событий, а не наблюдателя. В этом «соль» раздела «Рыбоохрана»!
Два часа назад ничто не предвещало тумана: ночь была ясная, в вороненой воде отражались слабые звезды и темные берега с фосфоресцирующими кострами рыбаков. Но потом словно влили молоко – все высветилось призрачным, нереальным светом. Клубы сырого тумана пошли по воде, образуя островки, заливчики, полянки – как всегда бывает, пока туман окончательно не отвоюет реку. Первое время мы шли, выискивая бреши в белой пелене, но вскоре попали в такую густую «облачность», что еле различали буруны за бортом лодки.
Сидевший за мотором Махмут Исмагилович Ризванов для верности еще минут пять делал петли в поисках видимости – все напрасно. Теперь мы неслись в кромешном тумане – неизвестно, вдоль реки или поперек ее, рискуя с разгона выскочить на берег. Пару раз неожиданно возникали и проносились мимо борта черные головки бревен-топляков. Мы с Фларисом Рафиковым лежали на носу лодки и до рези в глазах всматривались в сплошную белую мглу. Продолжалось это час или два, не знаю. Под конец в тумане стали мерещиться тараном вылетающие бакены, а в перестуке лодочного мотора слышались мощные двигатели теплохода, который вот-вот подомнет под себя, как скорлупку, нашу лодку…