А все начиналось так красиво и легко. В графе должность стояло безобидное название – личный помощник. Указывалась великолепная зарплата – 150 евро в сутки. В сутки, Карл! Срок действия договора ограничивался годом, но, как только я дошла до перечня своих обязанностей, мне резко поплохело.
Поддерживать порядок в доме значилось первым номером. У этой загадочной строчки было короткое пояснение: вся прислуга частично переходила под мое управление, но последнее слово оставалось за Антуаном. Тогда я еще подумала, что недалеко ушла и, оказывается, получила работу экономки, а не секретаря, но жестоко ошибалась.
Вторым номером шло сопровождение Антуана куда бы то ни было. Место и время указывал сам Антуан, и отказаться по договору я не имела права даже в том случае, если буду при смерти. Тогда я подумала, что за 150 евро в сутки я вполне могу служить как экономкой, так и эскортом, если так будет угодно моему новому хозяину, но ошиблась еще раз.
Третья строчка – ничего криминального. Вести его ежедневник и напоминать ему обо всех важных событиях вне работы. Наверное, это уже больше похоже на обязанности секретаря, но почему-то ощущала я себя как пакетик растворимого кофе – три в одном.
Четвертая строчка повергла меня в шок, потому что в круг моих обязанностей входил еще и секс, а также все его разновидности, которые для меня любезно расписали. Да я половины слов не знала из этого списка. Была настолько шокирована, что собиралась бухнуться в обморок или слечь с сердечным приступом, но ни то, ни другое приходить ко мне не спешило. Хотела было уже подняться и разъяренной фурией влететь в кабинет к этому рабовладельцу, но взгляд уже зацепился за следующую строчку.
Я должна была проводить три часа в сутки с восьмилетней девочкой по имени Адель, позволяя ей называть себя мамой. Мамой за 150 евро в сутки.
Дальше было подробное расписание на неделю, в котором звездочкой стояла пометка о том, что пункты могут изменяться, но я его не видела. Я вообще ничего не видела за пеленой слез. Смяв договор, я небрежно запихнула его в сумку, поднялась под недоумевающим взглядом секретаря и направилась прямиком в кабинет к человеку, по которому чесались мои кулаки. Весь его лоск, внешность, сексуальность больше не значили для меня ровным счетом ничего. Да как так можно вообще?