Показавшийся на пороге заместитель, заставил Полонского попытаться прекратить разговор с сестрой.
– Ладно, Оля, ты извини, но у меня люди в кабинете. Максимку я заберу, не волнуйся. Потом сразу позвоню, как только мы приедем домой.
– Хорошо, спасибо тебе большое. Целую.
– Я тебя тоже целую. Пока.
– Пока.
Полонский отложил телефон в сторону.
– Что не проходишь? – обратился он к Куликову и поднял на него глаза.
Темноволосый, стройный, невысокого роста мужчина в строгом деловом костюме чёрного цвета нерешительно прошёл в центр кабинета и тяжело опустился в кресло.
– Ты не в духе? – обратился он к Ростиславу.
– С чего ты взял? – Полонский отложил в сторону бумаги, оставленные секретарём на подпись. – Как дела на объекте?
– Ты о Луговом?
– Да.
– Ничего, всё вроде бы улеглось. Наши бунтовщики начали, наконец, собирать свои вещи.
– И полковник?
– Да. Думаю, жена и дочь уговорили его. Так что уже завтра мы сровняем эту площадку с землёй.
– Не нравится мне вся эта идея с выселением. Ты думаешь Урбенин просто так успокоиться?
– Это его трудности, пусть пыжится. Слушай, Слава, я не понимаю твою озабоченность всем этим делом. Это не наша головная боль. Наше дело спроектировать и построить, а дело хозяев земли решать вопросы с проживающими на ней.
– Да, если бы они ещё были более гуманны эти способы выселения, и более чуткими те люди, которые это осуществляют.
– Да брось ты, всех не пожалеешь. Я понимаю, ты расчувствовался из-за дочки Урбенина. Жаль её, конечно. Инвалидность, это всегда неприятно, но что мы можем сделать?
– Я предложил ему решить вопрос с квартирой, но он…
– Послал тебя?
– Практически да.
– Прекрати думать об этом. Тебе нужно думать о том, сколько прибыли получит фирма после этого строительства. Ты ведь знаешь, уровень тех людей, которые там уже присмотрели места для своих домов? Вот, о ком нам нужно думать, чтобы ублажить и порадовать, а мелкий сор типа Урбенина только путается под ногами и мешает другим нормально жить.
– Даниил, я тебя не узнаю в последнее время. Откуда в тебе всё это? Если человек всю жизнь верно и преданно защищал границы своей страны, а сейчас на пенсии и не имеет больших денег, он что, ущербен? Кто дал тебе право так о нём отзываться?
– Это я тебя, Слава, не узнаю. Развод с Морозовой и твоё отсутствие в течение двух месяцев на предприятии, сделало тебя совсем другим. Ты стал слишком сентиментален. Не находишь? С таким настроем ты скоро всё потеряешь. В бизнесе нужен холодный рассудок и выдержка. А ты сочувствуешь каждому обездоленному. Так дела не делаются.