А если все и правда получится, тогда, конечно, майор и подполковник будут орать на каждом углу, что это они всё сделали, их заслуга. Тем не менее, во всех сводках по строительству будет проходить отдельная рота капитана Кольцова, да и повышенные обязательства формально на себя взял он, а не подполковник с майором. Эти начальники, обязательно, свое получат в большей степени, чем он, но его тоже никто забыть не должен. А ему пока много и не надо, нужно лишь следующее звание и Академия, потом он уж постарается не опустить лицо в грязь. Главное получить шанс, и эта авантюра была очень неплохим шансом для него. С этой позитивной мыслью, капитан отошёл ко сну. Ильяс, найдя своего командира спящим в одежде, раздел его, осторожно, постелил постель, а сам, тихо замурлыкав какую-то национальную мелодию, улёгся на матрасе в прихожей.
Осеннее утро в этом забытым всеми уголке нашей необъятной Родины было слегка морозным. В утреннем воздухе перемешивались ароматы хвои, прелых листьев, костра, и той незабываемой свежести, которую можно почувствовать только на Дальнем Востоке России. На разводе всему личному составу было объявлено, что выполняя постановления партии и правительства, а также следуя решениям, принятым на последнем пленуме ЦК КПСС, подразделение решило принять на себя повышенные обязательства и закончить участок стальной магистрали до наступления нового года. Личный состав, состоявший на 90 процентов из граждан союзных республик, дружно, по уставному, выдал троекратное «Ура». Но уверенности по поводу того, из-за чего произошел этот, дозволенный уставом, всплеск армейских эмоций, не было у большинства личного состава, стоявшего в строю. Все-таки русский язык для многих из них был великим, но не родным наречием.
А дальше начались трудовые будни воинов-железнодорожников. Уже на следующий день, на их участок стала поступать новая японская техника с всевозможными ЗИП2 комплектами, наборами инструментов и даже спецодеждой для водителей. Как ни странно, но спецодежда в некоторых японских машинах была сделана из добротной джинсовой ткани. Она, по понятным причинам, сразу перекочевала в закрома к офицерам и прапорщикам. Как позже стало известно, один прапорщик из приданного взвода сумел продать доставшийся ему джинсовый комбинезон водителя грейдера во время отпуска у себя на родине аж за 300 рублей (баснословные деньги по тем временам). На самом деле заморская спецодежда подлежала конфискации бдительными таможенниками ещё в порту при пересечении границы, но, судя по всему, спешка с грузами для БАМа была такой, что не позволяла верным стражам Советских границ проявить бдительность в полной её мере.