Сломав растопыренные руки замороженного мертвяка, Гоша и Антуан запихали в ящик последний труп. Антуан кивнул на охранников:
– Может этих тоже утилизировать? Валяются тут.
– Нет, их тела не подготовлены для переработки, – покачал головой профессор.
Он закончил вводить данные в настольный ординатёр АКОСа. Последний раз внимательно изучил график на табло. Отложил в сторону и посмотрел на распятие, висящее по монтаньской традиции на потолке. Пробормотав: «Иисус-дева-мария», нажал кнопку.
Загудели воздухоотводы. Пол мелко затрясся, от работающих моторов. Из жёлтых ящиков донёсся хруст костей. Высокая, в два человеческих роста стеклянная ёмкость в центре комнаты постепенно заполнилась розовой массой переработанных трупов, которая напоминала фарш.
– Мерде. Пакость какая, – скривился Антуан.
Антуан постоянно сплёвывал, чтоб отогнать тошноту. Достал свои ножички и стал их крутить, лишь бы не смотреть на колбу.
– Однако, ты неженка, – заметил Клод.
– Ты меня со школы знаешь. Кто-кто, а я не ранимый. Но этот фарш, это противоестественно. Хуже чем выживанцы, которые готовы совать себе в шею лишние чипы, чтоб словить плезир3.
Клод неожиданно согласился:
– Этот эксперимент ещё и опасен. Я тебе не говорил, но…
Гудение воздухоотводов прекратилось. Лампы перестали мигать, и в лаборатории установилось тишина. Колба заполнилась до верха.
– Что теперь? – Метнулся к профессору Клод.
Профессор устало сел на кушетку:
– Ждать.
– Долго?
– Час. Два. Три.
Клод спросил у Гоши, который нёс вахту у входа:
– Сколько мы продержимся?
Гоша осмотрел бронированную дверь. Просветил бетонные стены инфракрасным сканером:
– Будут атаковать нежно, чтоб не повредить лабу. Плохо будет, если зайдут с двух сторон. Взорвут дверь, а вон ту стену просверлят буром, там примыкающий коридор со склада, самое тонкое место. Если Руди уничтожит буры, час продержимся. Если пойдут с тыла, то не могу сказать. Наша слабость – боеприпасы.
– Учтено. Передай Руди, чтоб выходила на атакующую позицию. Пусть наблюдает за подходами к лабе. Если увидит, что ханаатцы подгоняют термобуры, пусть кроет ракетами.
Гоша передал приказания по рации, выслушал неразборчивый ответ:
– Командан, пилот спрашивает, что ей делать, если подтянут аэронавтику?
– Тогда пусть передаёт Парламенту и Императору, что Конурский Ханаат объявил Империи войну. Остальное – забота дипломатов.