но в конце концов пришёл в состояние уныния, поскольку описание монашеской дисциплины слишком пространно, чтобы представлять практическую ценность, и в какой-то момент начинает казаться, что следовать каждому отдельному правилу просто невозможно. Так каких же придерживаться принципов? Аджан Ман советует ему принять в качестве основных ориентиров поведения «двух часовых мира» –
хири (чувство стыда) и
оттаппа (разумный страх последствий совершённого). «Если сможешь сохранять две эти добродетели, – говорит он, – всё остальное приложится». Затем он даёт наставление по трёхчастной практике –
шила [6], самадхи [7] и
паннья, – четырём путям к успеху и пяти духовным силам. Его глаза полузакрыты, а речь становится тем увереннее и быстрее, чем глубже он погружается в тему учения. Это напоминает то, как в автомобиле переключают передачи, набирая скорость. С непоколебимой уверенностью он описывает «то, чем всё является на самом деле», и путь к освобождению. Аджан Чаа и его товарищи просто очарованы этим мастером. Позже Аджан Чаа скажет, что, хотя он очень устал в тот день с дороги, слушая учение Дхаммы Аджана Мана, он почувствовал, что всю его усталость как рукой сняло. Его ум стал ясным и умиротворённым, и ему показалось, что он как будто поднимается в воздух прямо на том месте, где сидит. Было уже далеко за полночь, когда мастер закончил учение и Аджан Чаа вернулся под свой зонт, взволнованный новыми впечатлениями.
Вечером следующего дня мастер снова давал учение, и Аджан Чаа почувствовал, что все сомнения по поводу практики покидают его. Он был необычайно доволен и с огромной радостью принимал эту новую для него Дхамму. Единственное, что теперь ему оставалось сделать, так это опробовать на практике полученные знания. Ведь больше всего за эти два дня его впечатлило наставление о том, как стать сиккхибутто – «созерцающим истину». Самым важным и ясным для него стало объяснение, позволившее ему составить представление об основе практики – о различии между самим умом и преходящими состояниями, которые в нём возникают и затем растворяются. Прежде это понимание было недостающим звеном в его практике.
«Тан Аджан Ман объяснил мне, что это всего лишь состояния. Не понимая этого, мы начинаем верить, что они являются реальными, что они и есть сам ум. Но на самом деле они не более чем преходящие состояния ума. Как только я услышал это, всё стало абсолютно ясно. Представьте, что в уме присутствует ощущение счастья – и это что-то отличное от самого ума, оно находится на другом уровне, не там, где находится сам ум. Если вы увидите его, то сможете остановить, сможете прервать это ощущение. Когда мы видим, что на самом деле собой представляют аспекты относительной реальности, это и есть абсолютная истина. Большинство людей валят всё в одну кучу и считают это умом, но в действительности существуют различные состояния ума и их осознавание. Если вы понимаете это, то от вас больше практически ничего не требуется».