Последние годы
В 1981 году, во время ретрита сезона дождей, Аджан Чаа серьёзно заболел. Фактически его парализовало. Он чувствовал себя неважно последние несколько лет: его беспокоили головокружения и проблемы, связанные с его хроническим диабетом, – и вот теперь его здоровье разом обрушилось. В течение следующих месяцев он прошёл через несколько курсов лечения, включая пару операций, но лучше ему не стало. Его состояние становилось всё хуже, и к середине следующего года он был практически полностью парализован. Единственное, что он мог, – это слегка шевелить одной из рук. Он больше не мог разговаривать, лишь моргал глазами.
Он оставался в таком состоянии на протяжении следующих десяти лет. Всё менее доступный контроль над некоторыми частями тела ослабевал всё больше, и в какой-то момент он полностью перестал двигаться. Люди часто говорили тогда, что даже в этом состоянии он всё ещё продолжал давать наставления своим ученикам: ведь разве не учил он их, что тело по природе своей обречено на болезни и разложение, и что это никто не в состоянии контролировать? Что ж, эта ситуация была наилучшим наглядным уроком: ни великий мастер, ни даже сам Будда не могут избежать неумолимых законов природы. Главная задача всегда состоит в том, чтобы сохранять покой и свободу, не отождествляясь с изменяющимися формами.
На всём протяжении болезни, несмотря на сопутствовавшие ей физические ограничения, он продолжал давать учения, не только демонстрируя своим физическим состоянием пример непостоянства, обусловливающего жизнь или давая возможность монахам и послушникам ухаживать за своим больным телом. Для ухода за учителем было назначено несколько смен бхиккху, по три-четыре человека в каждой, ведь человеку, поражённому параличом, требуется посторонняя помощь двадцать четыре часа в сутки. Как-то раз двое монахов из очередной смены затеяли перепалку и, как это часто бывает с теми, кто ухаживает за парализованными людьми или теми, кто впал в кому, совершенно забыли, что в помещении находится ещё один человек и, возможно, полностью осознаёт всё происходящее. Если бы Аджан Чаа был в своём обычном состоянии, они бы никогда себе не позволили устроить в его присутствии ссору.
Когда накал перебранки достиг предела, лежащий в кровати в другом конце комнаты Аджан Чаа чудом извернулся, набрал мокроты в рот и плюнул через всю комнату. По свидетельствам самих ссорящихся, его плевок пролетел прямо между ними и с громким хлюпаньем впечатался в стену. Это можно было в полной мере считать учением, и ссора тут же прекратилась таким вот внезапным и конфузным для ссорящихся образом.