Ее поддержали новенькие, а также Заячковская, Желткова, Ниженко
с Гаечкой и вся наша команда – было довольно громко, почти как на
мини-митинге.
Илья преодолел полосу препятствий за минуту десять секунд.
Чума – за минуту двадцать восемь.
После него напрягаться выпало мне. Память взрослого напомнила,
как в спортзалах перед подтягиванием мы присыпали руки тальком либо
надевали перчатки. Я посмотрел на свои красные ладони. Мы о таком и
подумать не могли!
Свисток! Я рванул вперед по рукоходу, чувствуя, что устал –
все-таки нагрузка непривычная. Преодолев его, со скоростью света
бросился качать пресс, отстрелялся, перепрыгнул через покрышки со
скоростью заправского кенгуру, подтянулся — слава богу, только пять
раз, на больше меня не хватило бы.
Отжался, не обращая внимания на пот, затекающий в глаза.
— Минута девять, — объявил физрук. — Это пока рекорд.
Шумно выдохнув, я уселся на покрышку, хватая воздух разинутым
ртом.
Чабанов справился за минуту семнадцать.
Пришла очередь Барика. Баранова крикнула:
— Юрец – чемпион!
— Вдуй им, Барик! – прохрипел Чума и захлопал, ему подмахивали
Плям, Заславский, Семеняк и мажоры.
Барик рванул вперед с бешеной скоростью, он летел, и казалось,
сил в нем было немерено, а мне думалось, что если есть в мире
справедливость, то он сейчас сорвется носом в землю, подвернет
ногу. Но ничего этого не случилось.
— Пятьдесят девять секунд! – объявил физрук. – Пока это лучший
результат.
Барик незаметно для учителя показал мне средний палец.
Отдохнувший Памфилов выдал средний результат: минута тринадцать.
И хоть понятно, что выигрывает сильнейший, а по всему выходит, что
таковым является Барик, хотелось скрипеть зубами от злости.
Последним на дистанцию вышел Рамиль, которому вроде как нельзя
на физру, потому что рука, которая была в гипсе, работает еще
плохо, но он наплевал на запреты, показал мне сжатые ладони. Гаечка
зааплодировала:
— Рамиль – чемпион! Верим в тебя, не посрами команду!
Меликов аж покраснел от избытка внимания, подпрыгнул, повис на
перекладине и приготовился к свистку. Есть!
Он был легче Барика, и упражнения ему давались проще. Он
пронесся по рукоходу, как порыв ветра, с бешеной скоростью принялся
качать пресс. Проскакал через покрышки, подтянулся, начал
отжиматься.
И хоть я понимал, что быстрее невозможно, хотелось крикнуть:
«Ну, наподдай! Давай, Рам!» Сколько там секунд? Часов у меня не
было, потому что они на мне попросту не ходили. Физрук вперился в
секундомер, шевеля бровями.