Вновь случайно вспомнив про своего храброго товарища, разделившего с ней несчастье, Рита сморгнула слёзы с ресниц, и, скосив глаза на малинник, поднялась на ноги. Только этого ей ещё не хватало! Да, только этого! Господи, почему именно сейчас, когда нет ни сил, ни смысла? Что за насмешка?
Из зарослей выходил медведь. Да, да – самый настоящий бурый Топтыгин, ровно такой, каким она его представляла: вот косолапость, вот шерсть, вот когти, каждый – как её нож, вот страшная пасть. Зверь двигался по-мультяшному, на двух лапах, свирепо глядя по сторонам. Он искал врага, который посмел проникнуть в его владения и взглянуть на его малинник. Этим врагом была не она, не Рита. Встретившись с нею глазами-бусинками, хозяин леса не счёл, что она заслуживает внимания. Задрав морду, стал нюхать воздух. Глядя на этого великана, о быстроте и силе которого ходит столько легенд, Рита подсознательно уцепилась за его сказочность. А за что ей ещё было цепляться? Она воскликнула:
– Миша! Мишенька, помоги! Защити меня! Он – вон там, за ёлками! Прогони его, Миша! Я прикачу тебе бочку мёда!
– Ритка! – вдруг донеслось откуда-то из-за сосен рядом с малинником, – Ритка, где ты?Откликнись!
Голос принадлежал мальчишке и был как-будто Рите знаком. Она, тем не менее, не вняла призыву, так как медведь, услышав её мольбы, заревел, и, встав на четыре лапы, двинулся к ёлкам – грозный, большой, стремительный. И – вернулось солнце. Вернулся ветер. Вернулся лес. Вернулась свобода. Вернулось всё. Таинственный враг исчез. Медведь отогнал его, да и сам, забыв сказать Рите, куда катить бочку с мёдом, скрылся за ёлками.
Сложив нож, Рита поглядела туда, откуда кричали. К ней через поле мчался светловолосый парень с ружьём, судя по всему – взведённым. Это был Димка. За ним скакал поросёнок. Это был Сфинкс. Оба были взмылены. Задыхались.
– Где он? – проорал Димка шагов за сто, – он тебя не ранил? Ты цела?
– Кто? – не поняла Рита. Слёзы ещё текли по её щекам, и ужас во взгляде ещё стоял, но с каждой секундой таял, будто туман над рекою после зари. Приблизившись, Димка бросил по сторонам воинственный взгляд, повесил ружьё – а это был карабин, на плечо, и взял Риту за руки. Она слабенько улыбнулась, хоть было ей не очень приятно прикосновение его рук – больших и горячих, к её рукам – болезненно-белым, ледяным,тонким. После того, что случилось, ей не терпелось побыть одной. Сфинкс, видимо, это понял, так как остановился, не добежав. А Димка не понимал.