Но если тот же самый подросток придет на консультацию к психологу или окажется в группе, где ему не страшно сказать правду, мы услышим от него совсем другие речи. Оскорбления больно ранят и ведут к нарушению отношений с окружающими. Бранные словечки отравляют атмосферу. Если в классе бросаются оскорблениями – ученики или учитель – и это считается допустимым, значит, никто не может чувствовать себя в безопасности. Никто – ни жертва, ни пассивные свидетели, ни сам агрессор. Внутренние изменения происходят незаметно и по большей части действуют в области подсознания, но в результате никто в группе уже не рискует свободно высказывать свою точку зрения и каждый играет отведенную ему роль.
То же самое происходит и дома, когда каждый из членов семьи надевает «сценический костюм» и исполняет свою «партию». Некоторые люди так вживаются в роль, что искренне верят: эта маска и есть их подлинное «я».
Презрение и насмешка со стороны сверстников задевают ребенка, но еще больнее они ранят его, если исходят от собственных родителей. Можно сколько угодно твердить себе, что ты привык выслушивать оскорбительные замечания, это ничего не меняет: они травмируют нашу душу, пусть мы об этом и не догадываемся.
На теннисном корте проходит соревнование. Дети играют, родители болеют. Я слышу восклицания одного папы: «Да шевелись же ты, корова толстая!» Дебора нервничает. Каждый раз, когда ей не удается отбить мяч, раздается новый комментарий: «Вот бестолочь! Ничего не умеет!» Я решаюсь обратиться к папе с вопросом, и он тут же принимается оправдываться: «У меня и в мыслях не было ее обидеть! Наоборот, я хочу ее подбодрить! Я же знаю, что она может хорошо играть, но ей нужен стимул. Иначе я бы молчал!» Интересно, этот папа сам верит в то, что говорит? На самом деле он борется с когнитивным диссонансом, даже если ради этого ему приходится закрывать глаза на реальность. Что до его дочери, то она уже успела соорудить себе панцирь бесчувствия. Она отдалилась от самой себя, окружила себя толстым слоем ваты в надежде защититься от болезненных уколов отцовского сарказма. Разумеется, спустя короткое время она бросила теннис. При этом она обожает своего отца и нисколько на него не сердится, предпочитая разрушить собственную личность. Ей не хватает веры в себя, хотя она не связывает это обстоятельство с влиянием отца – человека, сделавшего блестящую карьеру, всего добившегося в жизни и такого доброго по отношению к окружающим.