- Возможно.
Анника встала. Медленно. Или, возможно, у Алексиуса исказилось чувство времени. И чувство пространства тоже. Анника, казалось, возвышалась над ним. Алексиус застыл, неспособный сделать больше, чем моргнуть ей, его разум был пуст.
Анника провела тыльной стороной ладони от виска Алексиуса к его щеке. Её прикосновение было таким нежным, что Алексиус даже не был уверен, что это прикосновение. Возможно, это было просто тепло руки Госпожи, скользнувшей по его коже. Он не знал, чего ожидать – силы, возможно, какого-то внешнего проявления власти. Алексиус тихонько взвыл, скорее от удивления, чем от удовольствия.
Глаза Анники расширились. Она твёрдо упёрлась большим пальцем в подбородок Алексиуса.
- Открой рот, - тиха приказала она.
Челюсть Алексиуса опустилась сама собой. Когда большой палец Анники коснулся его губ, затем погрузился в рот, он начал сосать, глаза в глаза Госпожи.
- Нет, нет, просто открой, - мягко пояснила Анника. – Только то, что я говорю.
Ещё одна часть головоломки встала на своё место. Не было никакой причины, по которой эти простые слова должны были вызвать такую реакцию у Алексиуса. Он сразу подчинился. И всё же он не смог удержаться от громкого хныканья, когда что-то в нём, какое-то доселе спавшее желание, пробудилось, пробудив и голод. У него закружилась голова, его разум, казалось, заволокло туманом, который заглушал все мысли.
Звук, как будто, в свою очередь подействовал на Аннику. Её реакция на простое касание пальцами к языку Алексиуса была чрезмерной. Демоница резко выдохнула, её глаза сузились от затаённой похоти.
- Соси! – внезапно приказала она.
Алексиус сосал её пальцы так, словно от этого зависела его жизнь. Анника засовывала пальцы в рот принца и вынимала их изо рта, задыхаясь, как будто это был её член, и пристально глядела Алексиусу в глаза.
- Достаточно, - сказала она наконец, убирая руку. – У меня есть мой ответ.
Она заставила Алексиуса встать. У мага кружилась голова, он тряс ею в бесплодной попытке прояснить мысли. Это было невозможно. Анника снова целовала его, вытягивая дыхание из лёгких Алексиуса так же уверенно, как вытесняла зарождающиеся мысли из его головы.
- Я хочу сделать тебя своим, Алексиус, - сказала она. – Но мой разум затуманен, как и твой. Я не могу рисковать и причинить тебе боль.