Но если имя Ламарка еще как-то упоминается, то в отношении его последователей установилась завеса молчания. Поэтому мы сочли необходимым отразить в данной книге научный вклад ламаркистов в развитие эволюционных идей. Без знания исторического и научного контекста трудно понять, как шло становление и развитие эволюционных идей, и чем они мотивировались. Так, в исторических обзорах раннего развития представлений о наследственных единицах обычно ограничиваются упоминанием двух-трех имен. На самом деле концепция живого вещества и наследственных единиц обсуждалась многими. Предлагались самые разные решения, которые по мере появления новых данных корректировались и, наконец, вылились в концепцию гена. Не последнюю роль в этом процессе становления новых понятий играли ламаркисты. Представления о наследственных единицах того же Г. Спенсера и Э. Геккеля, убежденных ламаркистов, живо обсуждались и сопоставлялись с другими концепциями научным сообществом во второй половине XIX века.
Идеи Ламарка обычно оценивают через призму вейсмановского деления на наследуемые и ненаследуемые признаки. Соответственно этому были скорректированы ключевые положения ламарковской доктрины, в том числе знаменитый 2-й закон Ламарка, из которого в английском и немецком переводах Философия зоологии просто выпало понятие «природы», скорее всего как ненужное метафизическое усложнение. В книге мы обсуждаем ламарковское деление характеристик организма на природные (существенные) и индивидуальные (случайные) и пытаемся уяснить, как эта его доктрина соотносится с современным уровнем знаний.
Автор посвящает книгу памяти своего учителя руководителя кафедры энтомологии Московского университета профессора Евгения Сергеевича Смирнова (1898-1977). Е.С. Смирнов до конца своих дней оставался горячим приверженцем эволюционного учения Ламарка. В начале своей научной деятельности Е.С. Смирнов совместно с Ю.М. Вермелем[1] и Б.С. Кузиным[2] издали «Очерки по теории эволюции» (1924), в которых изложили свое понимание эволюционных проблем. Позже в 50-х годах Е.С. Смирнов со своими учениками С.И. Келейни-ковой, Г.В. Самохваловой и З.Ф. Чувахиной провели серию работ по изучению изменения признаков у оранжерейной тли (Neomyzus circumflexus) при разведении ее на разных кормовых растениях (Смирнов, Келейникова, 1950; Смирнов, Чувахина, 1952; Смирнов, Самохвалова, 1955; Смирнов, 1957, 1961). В этих опытах изучались длительные модификации. Их обычно не связывают с наследственностью. Но если не с наследственностью, то с чем их можно связать, какой круг явлений они отражают? Этот вопрос остался без ответа, и здесь мы попытаемся на него ответить. Ленинградский ученый Георгий Христофорович Шапошников (1915-1997) продвинулся намного дальше в своих опытах по адаптации тлей к новым кормовым растениям, но его результаты (1961, 1965; см. также Шишкин, 1988; Раутиан, 1993), как и результаты Е.С. Смирнова, не могли получить должной оценки в рамках существовавшей в то время генетической парадигмы.