В Кремле 12 июля вопрос, поднятый наркомом просвещения и писателем, рассматривался на политбюро. «Слушали: 2. Ходатайство тт. Луначарского и Горького об отпуске в Финляндию А. Блока. Постановили: Поручить Наркомпроду позаботиться об улучшении продовольственного положения Блока».
Как видим, в поездке поэту было отказано. Самочувствие его с каждым днем становилось все хуже. Попытки сменить обстановку для страдальца не прекращались. Спустя десять дней вопрос о поездке А. Блока снова рассматривается в Кремле на заседании политбюро. На этот раз решение состоялось: «Разрешить выезд А.А. Блока за границу…»
Казалось бы, все хорошо, можно ехать. Но бюрократическая машина на пути из Москвы в Петроград дала сбой. «…Выяснилось, что какой-то Московский отдел потерял анкеты», – пишет в воспоминаниях о А.А. Блоке писательница Е. Книпович, отправившаяся в роковой день 7 августа на Московский вокзал добывать билеты для поездки в столицу, чтобы оформить паспорт и визу. Билеты эти уже не понадобились.
На другой день, подходя к арбатскому дому, профессор Коган был сражен обрушившимся на него известием. Молодой поэт Вадим Шершеневич стал невольным свидетелем запомнившейся ему драматической сцены, описанной в неопубликованных мемуарах «Великолепный очевидец». «Я помню Арбат. Быстро бежит, шевеля своими тараканьими усами, литературовед П.С. Коган. Его останавливает седой человек и говорит два слова:
– Умер Блок!
И сухой Коган вдруг ломается пополам, из его рук выпадает сумка для академического пайка, и профессор оседает на руки встречного, как будто рушится карточный домик, и начинает плакать, как ребенок…»
Об этом большом восьмиэтажном арбатском доме, поднявшемся над классическим особняком бывшего дома Хитрово, куда привел Александр Пушкин молодую жену после венчания в церкви Большого Вознесения, той самой, рядом с которой две недели жил Александр Блок с Любовью Дмитриевной (как все близко и как все переплелось!), так вот, об этом доме, облицованном белой плиткой, которой время сохранило свежесть (на совесть сработано), хорошо сказала Марина Цветаева: «Есть места с вечным ветром, с каким-то водоворотом воздуха – один дом в Москве, где бывал Блок у своего друга Когана. Следы остыли, а ветер остался».
Вечный ветер гуляет теперь свободно по пешеходному Арбату, пытаясь раскачать монументальные шары фонарей, заполнивших улицу, где жили Пушкин и Блок…