Сталин не дожил до открытия конференции по «живому веществу» ровно два месяца. Она началась 5 мая и закончилась 7 мая 1953 года.
«Совещание Отделения биологических наук АН СССР в 1950 г. по проблеме неклеточных форм жизни явилось знаменательной датой в развитии этого прогрессивного учения и в борьбе с пережитками вирховиантства и другими реакционными теориями в биологии.
На конференции АМН СССР и Отделения биологических наук АН СССР с участием учебных заведений и научно-исследовательских учреждений Министерства здравоохранения СССР по проблеме развития клеточных и неклеточных форм живого вещества, организованной в 1952 г., были подведены первые итоги по изучению развития живого вещества.
Метафизические вирховианские представления о том, что единственным носителем жизни является дифференцированная клетка, широко распространенные в капиталистических странах, в прошлом находили себе сторонников и среди советских биологов.
В противоположность этому материалистическая теория развития признает существование различных ступеней усложнения живой природы, начиная с неоформленного в клетку живого (наделенного обменом) белкового вещества до высших животных и растений. В развитии организмов существенную роль играет неклеточное живое вещество.
Настоящая конференция, проведенная при участии советских биологов различных специальностей, явилась новой ступенью в развитии передовой советской науки в области изучения неклеточных форм жизни.
Конференция отмечает дальнейшие успехи исследований в этой области, проводимых в Академии наук СССР, Академии медицинских наук СССР и в ряде других научных учреждений.
Конференция подчеркивает существование внутренней связи между учением Павлова, Мичурина и открытиями проф. О.Б. Лепешинской».
Первый чувствительный удар Лепешинская вскоре получила от журнала «Клиническая медицина». Если при жизни Сталина, в январском номере 1953 года, «содовая» эпопея безудержно рекламировалась, то в сентябрьском номере страницы журнала были предоставлены А.Я. Могилевскому и Е.А. Лившицу, которые убедительно показали абсурдность «содовой» деятельности Лепешинской. Через кремлевских покровителей Лепешинской удалось все же добиться того, что уже в мартовском номере «Клинической медицины» за 1954 год ей дали возможность поместить ответ «хулителям» ее идей. Но клиницисты уже перестали ее серьезно воспринимать, и больше эта дискуссия не возобновлялась.