Однажды Георгий Знаменский принес нам два билета на физкультурный парад, который должен был состояться на стадионе «Динамо». Моя мама, повертев красивые пригласительные билеты, установила отсутствие указания на ряд и номер места и практично посоветовала пойти пораньше. Трибуна оказалась гостевой. Уселись мы под барьером, за которым размещалось правительство.
Появился Сталин. Все встали, повернулись в сторону вождя и зааплодировали. С расстояния нескольких метров Сталин оказался копией поясного портрета, который висел в моей школе.
Помню еще, что Георгий Знаменский, накручивая круг за кругом по беговой дорожке, неудачно пытался в одиночку побить очередной мировой рекорд.
На обратном пути, в трамвае, а он тогда ходил мимо стадиона «Динамо», я завел с отцом разговор о том, как близко мы видели товарища Сталина. На что отец тихо сказал мне: «Никогда, ни при каких обстоятельствах, публично не говори ничего, что было бы связано с этим именем». Ребенком я был послушным. Много позднее я понял, что у отца были на то веские основания.
Осенью 1948 года академик Зеленин начал приносить моему отцу на расшифровку электрокардиограммы, сделанные «на стороне», на хорошей аппаратуре. Отец работал с ними дома, на крышке занимавшего почти всю нашу небольшую комнату черного концертного рояля, на котором изредка играла моя мама. Через много лет, когда я уже сам стал врачом, он рассказал мне, что это были электрокардиограммы из кремлевской больницы. Но ни мой отец, ни академик Зеленин не знали, кому они принадлежат, а главное, того, что это пошли первые круги от письма врача электрокардиографического кабинета кремлевской больницы Лидии Тимашук, которое было передано Сталину министром государственной безопасности В. Абакумовым:
Совершенно секретно.
Товарищу Сталину И.В.
При этом представляю Вам заявление заведующей кабинетом электрокардиографии кремлевской больницы врача Тимашук М.Ф. в отношении здоровья Жданова А.А.
Как видно из заявления Тимашук, последняя настаивает на своем заключении, что у товарища Жданова инфаркт миокарда в области передней стенки левого желудочка и межжелудочковой перегородки, в то время как начальник Санупра Кремля Егоров и академик Виноградов предложили ей переделать заключение, не указывая на инфаркт миокарда.
Приложение: заявление т. Тимашук и электрокардиография товарища Жданова.