Наконец Уилл поставил стул посреди
газона внутреннего двора и сам тут же на него забрался.
– Я готов, мистер Гаус!
– Какой ты всё-таки послушный, –
улыбнувшись, Артур указал мне на парнишку. – Мистер Салтыков, Уил и
есть ваша последняя проверка.
– Мне надо вылечить его? – моему
удивлению не было предела.
– Нет, не в этот раз, – целитель
усмехнулся. – Не надо пытаться его лечить или накладывать
какие-либо техники. Просто аккуратно положите ему на голову свою
ладонь.
Подхожу в довольно улыбающемуся
парнишке и кладу руку ему на голову… И ничего не происходит. Делаю
несколько шагов спиной назад.
– Сейчас начнётся, – в глазах Гауса
мелькнуло предвкушение.
Несколько секунд ничего не
происходило, но тут мимика на лице Уильяма резко изменилась. Взгляд
стал пустым. Он больше не улыбался, не радовался гостям, а, скорее,
смотрел сквозь нас с Гаусом, наблюдая за одной лишь ему видимой
целью. Я резко обернулся, проверяя, не стоит ли кто-то за моей
спиной. Никого.
Уил открыл рот и заговорил чужим… а
точнее моим голосом.
–Я вижу… Как смотрю в
будущее сквозь призму прошлого. Сквозь тьму на свет надежды,
меркнущей с каждым днём, – в голосе ребёнка проскользнули
нотки отчаяния. – Пленник надежд рода. Испорченная ветвь на
фамильном древе. Я тот, кто вырос и стал самим собой вопреки чужому
мнению…
В груди кольнуло. Уил говорил обо мне.
О детстве, проведённом в доме Салтыковых.
– Прошлого меня больше
нет,– сидевший на стуле
парнишка взглянул на свои руки так, будто смотрит сквозь них.
–Семьи, которой я так хотел что-то доказать, больше не
существует. Их нет… Их мнение для меня больше ничего не значит. Но
есть тот, кто сияет на небосводе, как второе Солнце. Кто-то
близкий… ради кого я пройду сквозь тьму и вознесусь над
облаками.
Уильям вдруг замолк и стал
заваливаться вперёд. Веки парнишки мелко задрожали, выдавая
перегрузку мозга. Артур в одно мгновение оказался рядом, ловко беря
дитя на руки.
– Ждите здесь, – целитель подхватил
стул телекинезом и вместе с парнишкой умчался на второй
этаж.
Не прошло и пары минут, как он
вернулся, протягивая мне подписанный бланк переводного
студента.
– Что это вообще было? – кивком
указываю на второй этаж.
– Уильям Шапиро, – Артур лёгким
движением руки указал на дверь, ведущую в коридор больницы, –
тринадцать лет. Попал к нам в Аркхэм одиннадцать месяцев назад.
Родовой дар “Колокол” у Уилла пробудился слишком рано. Разум и
личность не успели сформироваться. Вдобавок он им совершенно не
управляет и потому содержится отдельно от других
пациентов.