Но,
конечно, стараясь добросовестно выполнить задание, Денис Олегович
решил, что рассчитывать только на агента Скворца в этом деле
нецелесообразно. Отрядили людей переговорить еще раз с замдекана,
что ездила с Ивлевым в ГДР, и с его сокурсниками, с которыми он
наиболее тесно общался. Персоналии уже куратор Комитета по МГУ
подскажет.
***
Паланга.
Проснулись
все, на удивление, очень рано. То ли пение птиц разбудило, то ли
солнечные лучи. Свежий воздух, запах моря. Ещё лёжа с закрытыми
глазами, представил себе песчаный пляж и захотелось срочно встать с
постели. В гостиной уже бодрствовали Трофим и Родька, развлекали
нашу малую, которая бегала в одних трусиках. Бабушку пани Нина
увела ещё рано утром на рынок, объяснив, что местные закупаются до
семи утра. А потом цены резко поднимают в расчёте на
курортников.
– О, как, –
поразился я сметливости местных торговцев. – Оказывается, рыночная
экономика совсем не чужда гражданам Советского Союза.
– Меня
больше удивляет, – ответил Трофим, – что пани Нина с нами этим
поделилась.
– Мы для
неё друзья сына, – ответил я. – Он офицер, служил до недавнего
времени с отцом Родиона.
– А-аа, ну
тогда, всё понятно, – кивнул Трофим. – Это святое.
Вскоре
проснулась Галия и отругала нас, что у нас ребёнок раздетый и
босиком. Трофим и Родька притихли.
– Да ладно
тебе, дорогая. Это воздушные ванны, – ответил я и подмигнул
прыснувшему со смеху Трофиму.
Пока ставил
чайник, Галия одела малую. А там и бабушки вернулись, как назвал их
Родька.
Они
прикупили овощей, мяса, творога, сметаны. Пани Нина принесла
начатую пачку муки и подсолнечное масло, половину пол-литровой
банки. Бабушка попросила ещё манки, пани Нина и манки
принесла.
Бабуля
довольно быстро напекла сырников. Мы смолотили их все с местной
сметаной. Бабушка поставила мясо вариться на суп и собралась
караулить его, пока не сварится. Но пани Нина чуть не силой
отправила нас всех, и бабушку в том числе, на пляж, пока солнце не
жаркое, пообещав присмотреть за мясом.
– Всё
правильно, надо идти, – поддержал я её, – а то у нас дети, обгорят
ещё. И Галие нежелательно под палящим солнцем находится.
В начале
девятого мы уже были на пляже. Таких умных, как мы, было ещё совсем
мало. Народ предпочитал отсыпаться в отпуске. Мы заняли место,
расстелив покрывала, покидали на них сумки, вещи и панамы и
побежали купаться. Галия не стала снимать с себя тонкий сарафан,
опасаясь солнца или посторонних взглядов. Спорить с ней не стал,
если ей так комфортнее, то пусть в сарафане купается. В конце
концов, сейчас для неё главное – спокойствие. Единственное, что я
спросил, есть ли ей во что переодеться, она кивнула. И кабинок
деревянных вокруг полно, – успокоился я и переключился на
детей.