Где-то к
двенадцати приехали Эль Хажжи. Бабушка Диану не сразу узнала, а
Фирдауса она, вообще, впервые видела. Аришка спряталась за Трофима,
увидев незнакомого дядьку. Когда я бабушке представил его, как мужа
«нашей» Дианы, она только тогда к ней присмотрелась.
– Ой,
батюшки! Дианка, это ты? – воскликнула она. – А я подумала, фифа
какая-то московская! – рассмеялась она.
– Она уже
не московская, а бейрутская, – объяснил я. – Завтра летят на родину
Фирдауса в Ливан.
Бабушка
сразу забеспокоилась, да как же так? В заграницу, и без знания
языка? Диана похвасталась, что учит арабский и французский. Бабуля
тут же перешла на французский, к удивлению Трофима, Фирдауса и
Галии.
– Ну, пусть
упражняются, – рассмеялся я и поманил Фирдауса за собой в спальню.
Зашли, закрыл за нами дверь.
–
Подготовил тебе более подробный список акций, которые в
среднесрочной и долгосрочной перспективе могут неплохо выстрелить.
Сможешь его вывезти, не привлекая ничьего внимания?
Фирдаус
взял мой список.
– Если ты
за свою таможню опасаешься, то могу переписать всё это на
арабском.
– Да нет,
не стоит, – задумался я. – Только внимание привлечёшь. У тебя
конспекты остались какие-нибудь с учёбы? Берешь с собой?
–
Конечно. У меня память не такая хорошая, чтобы считать, что
я через несколько месяцев не забуду половину… Правда, беру только
по некоторым дисциплинам.
Он
усмехнулся, подмигнув мне, и я ему кивнул понимающе. Ну да, к чему
ему брать с собой конспекты по марксизму-ленинизму, Истории КПСС и
остальному такому же… Понятия не имею, стоит ли вообще ввозить
подобное в капстрану, не будет ли проблем с местной
безопасностью.
– Вот, в
конспект и перепиши, – подсказал я, – по экономике. Только
ручку похожую подбери.
– А,
хорошо! – усмехнулся он, удивлённо и уважительно взглянув на
меня.
Фирдаус
спрятал список в карман пиджака, и мы вернулись на кухню, где
бабушка муштровала Диану, ставя ей произношение. Та потела, но
очень старалась. И ещё бабушка учила её простым житейским фразам,
типа, как в магазине ценой какого-нибудь товара поинтересоваться?
Аришка старательно грассировала, сидя на коленях у бабушки. А
Трофим и Галия слушали их всех с открытым ртом, когда мы с
Фирдаусом зашли. Не сговариваясь, мы прыснули со смеху,
переглянувшись.
Они
посидели у нас недолго и уехали, сославшись на то, что ещё самим
надо собираться.