– Давайте,
в шесть утра, – обрадовался Михаил Андреевич, поняв, что я
согласился. – Лучше там, на месте, за приготовлениями
понаблюдаем.
– А у вас у
кого-нибудь права есть водительские? А то мне только в январе
самому ездить можно будет.
– У меня
есть, – гордо заявил Яков. – Я уже три года в очереди на «Жигули» в
театре стою.
– Отлично.
Ну, тогда, как говориться, не вижу препятствий, – улыбнулся
я.
– За это
надо выпить, – схватился за бутылку Яков.
У меня ещё
было налито, я и первый раз не пил. А мужики хлопнули и по второй
рюмашке, и по третьей на радостях.
Они
попробовали опять вернуться к разговору о деньгах, но я отказался
категорически. Не по-советски это, так и сказал, чтобы их устыдить.
Дизель стоит копейки. И, вообще, я планировал разжиться талонами на
него у Сковородки во время наших гастролей по
Подмосковью.
– Ладно. Я
по-другому тебя отблагодарю, – пообещал Михаил
Андреевич.
– Так, и я
могу по-другому, – поддержал его Яков, улыбаясь. – Не отвертишься
от благодарности! – рассмеялся он, пригрозив мне пальцем и налил им
с Михаилом Андреевичем ещё по одной.
Вскоре они
ушли невероятно довольные. Сунул оставшиеся полбутылки водки в
сумку к Гришиному коньяку. Завтра допьём. И курицы с рисом ещё
полутятницы осталось. Выложил, конечно, из утятницы, переложив в
кастрюлю, посуду вернул, а в нее консервы положил рыбные, мойву.
Нельзя же пустую посуду возвращать. Тоже надо завтра с собой эту
кастрюлю в деревню взять.
С утра
пораньше сбегал за машиной в гараж. Оттуда сразу на рынок. Только
припарковался, вышел Гриша из своего подъезда с
вещмешком.
– Ну, как
настроение? – спросил я его?
– Лучше
всех, – ответил он.
– Ну, и
отлично. Сделаем сегодня сюрприз старикам. Сейчас, только,
поднимусь за вещами.
Он остался
у машины, спрятал свою поклажу в багажник, а я быстренько поднялся
к себе, выгреб у Галии запасы круп в деревню на каши Тузику, забыл
про них совсем. Надо было бы купить, что попроще. Ну, Никифоровна
там разберётся, гречку себе оставит, а псу купит
чего-нибудь.
Ехали с
Гришей с мыслью помочь чем-нибудь по хозяйству в деревне, а они
нам, практически, ничего делать не дали. Обрадовались, что
приехали. Больше всех радовался Тузик, носился как ошпаренный
вокруг меня. Всё-таки, правильно я решил его не забирать. Здесь он
на свободе, а в квартире, в четырёх стенах по такой
жаре…