– А
проконсультировать сможешь по этим монеткам? – Сатчан проявил
гораздо больше энтузиазма, чем по картинам «со странными
изображениями».
– Не, тут я
пас, – вздохнул и развел руки с сожалением, – я в этом только
теоретически разбираюсь, сам только планирую начать осваивать. С
той самой целью, на которую тебе намекаю. Но это не очень сложно,
пару лет позанимаешься, и начнешь разбираться. Главное – не
нахватать на крупную сумму всякой ерунды, пока новичком будешь. Как
и в любой сфере, старожилы попробуют тебя обуть по полной
программе, сбывая фальшивки и всякий хлам по завышенной
цене.
– А как ты
сам собираешься все это освоить, чтобы тебя не обули?
– Ну,
нумизматика – это наука. И как с любой наукой, есть учебники и
чистые фанатики, не заботящиеся о деньгах. Всякие профессора МГУ,
которые свои коллекции собирают и эти учебники пишут. Они с любым,
кто нумизматику уважает, готовы часами общаться и всякие тонкости
объяснять. Тебе же не так и много нужно знать, в отличие от
профессора. Какие монеты самые редкие, как отличить оригинал от
подделки, и сколько можно за них платить, чтобы не
переплачивать…
– Ну, это
все интересно, – сказал Сатчан через минуту, закончив записывать
мои нумизматические советы, – но сложно, блин… Нет ли чего
попроще?
– Проще
только в деньгах хранить свои накопления, и ждать обыска, –
недовольно хмыкнул я. – На карту, вообще-то, свобода поставлена и
жизнь. Никогда не забывай об этом! Ради этого вполне можно
поднапрячься.
– Да, понял
я, понял, – неохотно сдался он.
– Слушай, –
повернулся я к нему, – хорошо, если ресурса ваших с Риммой
родителей ещё надолго хватит и ты успеешь дорасти до значимой
должности. А представь, вот сейчас, твоему начальству понадобится
найти козла отпущения, чтобы себя отмазать, а за твоей спиной
никого нет…
– Не
хочется об этом думать, – серьёзно ответил он.
– А надо. В
этом деле никому нельзя доверять. Когда дело касается свободы,
каждый сам за себя.
– Да нет, –
отмахнулся он от собственных мыслей. – Я столько уже про них всех
знаю…
– Это
хорошо, это твоя страховка, – заметил я. – Главное, чтобы у них на
тебя того же самого не накопилось.
А вообще, у
этих знаний есть предел, выше которого владеть ими становится
небезопасно. Если они накопятся выше критической массы, свидетеля
целесообразнее устранить. Особенно, если криминальный герой этих
сведений в большую политику со временем соберётся. Но пока я
Сатчану об этом говорить не буду. Горбачев еще не у власти, так что
сейчас так не принято решать вопросы у элиты. А вот при нем и при
Ельцине – многие воротилы вообще забудут, что не обязательно
убивать конкурента, ведь можно попробовать сначала с ним
договориться. Зачем эти хлопоты, если убить проще?