— Не надо,
пожалуйста. Кир, пожалуйста, — умоляю я, пытаясь отбиться.
Силы явно
неравны, я не могу его оттолкнуть. Мой голос переходит на жалобный, испуганный
фальцет. Кир неожиданно сползает по мне, становится на колени и обнимает мои
ноги.
— Прости,
прости, прости. Я не хотел тебя напугать. Не хотел, слышишь? Я люблю тебя,
Катя, и меня просто выбивает, когда ты думаешь о нём, — умоляюще говорит
Кирилл, прижимаясь щекой к моему животу. Свитер и рубашка задрались, и он
беспрепятственно целует кожу в районе пупка.
Мне нужно
бежать, но я не могу, чувствую себя мотыльком, приклеенным к паутине. Тело
продолжает трясти, но уже мелкой дрожью, как при лихорадке. Ноги холодит
дорогой паркет, сняла ботинки, а тапки так и не успела надеть.
— Я поеду
домой, — говорю дрожащим голосом.
— Фига с два, —
рыкает Кирилл.
Демидов
поднимается, хватает меня на руки и несёт. Он как-то говорил, что тягал штангу
в качалке, поэтому мой вес даётся ему легко.
— Поставь меня.
Я хочу домой, Кир, — говорю я.
Кирилл меня не
слушает, поднимается по лестнице. Я боюсь сопротивляться — так и разбиться
недолго, скатившись кубарем вниз. Демидов, в свою очередь, старается как можно
быстрее, преодолеть расстояние до конечной цели. Он пинком распахивает двери
своей спальни, потом бросает меня на матрас.
Я отползаю к
изголовью кровати, затем в сторону. Единственное желание — ринуться прочь,
схватить вещи в прихожей и дать дёру. Мне не дают. Демидов падает рядом и
хватает в охапку, начинаю брыкаться руками и ногами.
— Нет, Кир.
Нет, — скулю жалобно.
— Тихо.
Успокойся. Не трону, обещаю. Успокойся, Катя. Только нелюдь будет насиловать
человека, которого любит. Всё хорошо, слышишь? Всё хорошо. Я рядом с тобой. Я
всегда буду рядом. Ты мой воздух, Катя, и так будет всегда. С этого дня будешь
приезжать ко мне, когда я скажу.
— Зачем? —
спрашиваю его, пытаясь успокоиться.
— Будешь ко мне
привыкать. Я сегодня опять из-за тебя с батей поцапался. Этот придурок узнал,
что мы продолжаем общаться. Я сказал ему, что если он будет нам мешать, то
больше мне не отец. Никто и никогда не встанет между нами. И советую тебе
забыть Адельберга. В твоей жизни будет только один мужчина — я.
— В жизни Кати
будет только один мужчина — ты, Кир, — говорю я тихо.
Мне страшно до
одури, но я обнимаю его и утыкаюсь носом во впадинку между ключицами. Я знаю,
что нисколько не вру, жизнь девушки Кати скоро закончится, а вот в судьбе
Николь никогда не будет Кира. Нужно только немного потерпеть. Возможно,
притвориться, что мне хорошо с ним. Потом я уеду, а после смены документов,
стану жить рядом с отцом.