Однако следующие слова преподавателя все равно заставили ее напрячься.
— Кто староста?
Девушка, представившаяся Юлией Поповой, поднялась из-за стола:
— Мы пока не выбрали, Виктор Эдуардович. Но в деканате назначили временно исполняющей обязанности старосты… меня.
— Отлично! Предоставь мне список группы, будь добра!
— Конечно!
Те секунды, пока Юля шла от своего места до кафедры, где ее поджидал Макаров, показались Лене вечностью. Она не дышала все это время, прекрасно понимая, что сейчас произойдет. Собрав волю в кулак, слегка выглянула из-за спины одногруппника, с опаской наблюдая за реакцией мужчины. А та не заставила себя долго ждать. Он бегло осмотрел предоставленный ему список и коротко проинструктировал студентов:
— Я называю фамилию, вы – молча поднимаете руку! Ясно?
Народ отозвался дружным «да», и Виктор Эдуардович продолжил:
— Абрамов? Угу! Аксенов? Так! Анциферова? Вижу! Багданов? Баева?
«Я следующая! Боже мой, я следующая! Ой, мама…»
От волнения ей стало дурно. Прямо холодный пот прошиб.
Лоб, спина и даже ладони покрылись противной мелкой испариной.
Однако, ничего не происходило. Преподаватель просто молчал.
Но выглядел при этом так, словно вот-вот матюкнется на всю аудиторию или сомнет в кулаке ни в чем не повинный лист бумаги. Его мощная грудь тяжело вздымалась под напором легких. Лицо сделалось грозным. Скулы визуально заострились. Нахмурив брови, он сжал губы в тонкую линию.
— Белова? — произнес на удивление ровным и спокойным голосом.
А у нее чуть сердце в пятки не ушло. Забыла даже, что нужно подать знак.
— Белова! — настойчиво повторил Виктор Эдуардович, с особым вниманием «сканируя» всех присутствующих.
Синицына нетерпеливо пихнула ее в плечо:
— Ты оглохла, что ли?
«Нет, не оглохла! Я просто… в шоке! И к встрече с ним не готова!»
Шумно выдохнув, Лена склонила голову, чтобы прикрыть волосами часть лица, и только после этого быстро подняла руку. Так же торопливо опустила.
— Встань! — раздался властный приказ, ослушаться которого она не смогла.
Отгородившись от всего происходящего маской равнодушия, девушка медленно поднялась из-за стола. Грациозно выпрямила спину, выпячивая грудь вперед, настырно вскинула подбородок и вопросительно уставилась на мужчину. Чего, мол, надо? От подобной наглости у Макарова задергался глаз. А может, и от чего-то другого. Не суть. Куда важнее, что в следующую секунду Виктор Эдуардович припечатал ее тяжелым взглядом и заявил: