– Объект – Верона Каменная. – раздался низкий мужской голос из головы волка.
Мгновение спустя дверь распахнулась полностью. Ко мне вышел Йокай, а следом и мой отец.
– Добрый день, Верона. – сказал мне Йокай. Его тон был настолько ледяной и враждебный, что я сразу поняла, что никакого доброго дня он мне желать не собирался.
– Добрый, – неуверенно ответила я, нервно затеребив белую ткань своего платья, – не знала, что Вы у нас.
– Я заехал, чтобы уладить кое-какие дела. Ты куда-то собралась?
– Она едет присматривать свадебные платья, я же тебе говорил.
– Фаталь, я все помню, что ты мне говорил. Хотел тоже самое услышать от твоей дочери.
Папа и Йокай переглянулись. Они словно говорили взглядами, спрашивая и отвечая на множество вопросов, которые не должны были слышать мои уши.
Наконец, перестрелка взглядами закончилась, и папа мне сказал:
– Можешь взять мой белый «Мойзес» с открытым верхом.
Вот это щедрость! Я прямо подскочила на месте от радости, совершенно не смущаясь строгого Йокая. Этот аэромобиль папа никому никогда не давал. А теперь на нем поеду я! Открытый верх, позолота по краям лобового стекла, салон из белой кожи… Мое белое платье просто идеально подходило!
Я обняла папу, вежливо (насколько это было возможно) попрощалась с Йокаем, в очередной раз пролетела сквозь Флинна и выпорхнула на улицу. Великолепный солнечный день на улицах столицы Константа – Турписа. Белый аэромобиль ждал меня. Я сама, за все десять лет, что он был у нас, каталась на нем в сопровождении папы всего пару раз.
Сев в мягкое удобное кресло, я расслабилась, вытянула свои ноги и подставила лицо солнцу.
«Как прекрасна жизнь!» – думала я. – «Как она замечательна!»
– Автопилот включен. Система запрашивает пункт назначения.
У машины был приятный женский голос. Я с удовольствием ответила:
– Ювелирный салон «Прима».
– Указания приняты, – ответил мне голос аэромобиля, – мы будем на месте через десять минут.
И мы поехали по улицам города. Все самые дорогие и элитные салоны находились на нашем Третьем уровне – двести – двести двадцатые этажи. Высота неимоверная! Редко где встречались небоскребы, в которых было свыше двести двадцать этажей. Мой дом был на Третьем уровне и стоял обыкновенным особняком, какие бывали на картинках в старых бумажных книжках. Только находился он на небоскребе и считался первоклассным пентхаусом.