Мелочь к этому относилась философски, мол я прихожу сюда только раз в неделю – могу покушать блинков всласть, а потом в знак признательности – помыть посуду.
Герман любил приходы Крохи на блины – она всегда была последней за столом да еще его единственным зрителем. Он начинал свои этюды с простого подражания голосам братьев и сестер, как они толкаются, говорят с набитыми ртами и вытирают сальные руки об голову и одежду друг друга. Представление было многоступенчатым – Германий перемещался со стула на стул и делал все как брат или сестра, которые сидели на тех стульях некоторое время до того. Кроха находила эти этюды забавными только первые 3 – 4 месяца, а потом стала углубляться в размышления о их природе и пришла к тайному и ей самой да конца непонятному выводу. Причиной того, что Герман так хорошо подражал своим братьям и сестрам, было то, что у него была активизирована своя с ними иная, чем на генетическом уровне, но сродни к ней связь: чем ближе родственник был по возрасту к Герману, тем правдивее у него получался этюд.
Иногда на семейных капустниках, когда приглашались не только питерские, но и иногородние члены большого рода, Германий устраивал маленькие спектакли одного актера. Все гости торопились побыстрее, перепробовать голубцы, тушеную капусту с сосисками, щи зеленые, красные, постные и кислые, суп крестьянский, капусту провансаль и пирожки с капустой, чтобы потом в полной мере насладиться германиевым даром задаром. Правила мытья посуды распространялось и на гостей из провинции, так что часто случалось, что какая-то забывчивая бабулька с периферии часами мыла посуду и проклинала городских родственничков за такое дурацкое правило, повторяя себе, что на следующий год она ни за что не поедет на чертов капустник. Но проходил год. Ее память становилась еще хуже, она опять забывала и приезжала и опять мыла посуду. В семье Германа за мойщиками посуды негласно велось наблюдение. Это явление называлось между ними «стремление к горизонту». Когда очередная бабулька не появлялась на семейном капустнике, она «сливалась с горизонтом» – теряла память настолько, что не помнила про капустник или просто умирала до него.
Мелочь спрашивала Германа, почему он не может подражать другим членам семьи или просто другим людям. Он ей говорил, что не знает как это делать – он не помнит, что и как они говорят и делают секунду спустя.