– Эхо, что ли? – покрутил головой из стороны в сторону Ларсен.
Постепенно эхо переросло в орудийную перестрелку. Работали мощные калибры.
Эриксон долго прислушивался:
– С двух сторон… друг дружку! – И с мрачным вздохом добавил: – Ни свернуть, ни назад вернуться. Мы уже в самой гуще этой каши! – И потянулся к карте.
Это была лоцманская карта, выпущенная не так давно. Во всяком случае, тогда еще никто не мог себе представить, что этот северный мир когда-то разделится на своих и чужих. И, естественно, никто из картографов даже помыслить не мог, что довольно скоро по воле судьбы они станут воюющими сторонами. Но даже в дни войны воюющие стороны так быстро меняют свое расположение, что линии фронта иногда успевают измениться не за дни, но даже за часы. Порою даже картографы, находящиеся в боевых армейских порядках, не успевают до конца разобраться в причудливых изменениях фронтовых порядков. Что уж говорить о лоцманских картах!
Эриксон долго рассматривал карту, а затем обернулся к Ларсену:
– Слушай, редактор, а дай-ка мне твою, на манжетке.
Ларсен снял с руки манжетку, расправил ее, и Эриксон стал пристально изучать полустершуюся путаницу карандашных линий.
– Та-ак… Это вот, похоже, форт Ино, – бормотал он. – Читал когда-то: старый русский форт. У них, понятно, большие стволы. Интересно, кто там сейчас?
– Думаю, интервенты, – ответил Ларсен.
– Интервенты разные. Кто конкретно: англичане, французы, кто еще?
– Снаряды говорят на одном языке.
– А здесь, в Териоках?.. – продолжал размышлять Эриксон.
– База английских сторожевых катеров, – Ларсен ткнул пальцем в манжетку. – Вот же значок, катер нарисован.
– Не одни же там катера. Может, и оттуда… – капитан прислушался к другой стороне. – А это, похоже, от Сескара… Торпедные катера, гидроаэропланы, артиллерия… Не слишком ли много для одной «Эскильстуны»? – проворчал он, изучая рисунки на манжетке. – А это что у тебя здесь за пятна?
– Минные поля.
– Откуда ты все это знаешь? Кто тебе ее нарисовал? – с некоторым подозрением, выходя из себя, сердито спросил Эриксон. – Может, фальшивка?
– Военные нарисовали. В Штабе армии, в Стокгольме. Сказали: секретная. Просили, в случае чего, смыть ее. Сперва запомнить, а потом смыть, – объяснил Ларсен. – Это тот американец, что «Эскильстуну» зафрахтовал, попросил для нас ее на манжетке нарисовать. Я так понял, американцы очень заинтересованы, чтобы с твоим пароходом в пути ничего не случилось.