Приятная картинка рисовалась моему воображению. Судьи сидят за
составленными в ряд столами и внимательно наблюдают за происходящим
на татами. У них большой опыт в судействе соревнований и острый
глаз, они оценивают чистоту проведения приемов. Самбо — искусство,
а не только спорт. Каждое движение, как штрих на рисунке художника,
должно быть безупречно точным. Бросок служит завершением всей
картины происходящей на глазах у публики борьбы, но точку в нем
ставит удержание! Удержать соперника на ковре нужно любой, ну не
ценой, конечно, а «частью туловища», с помощью болевого приема,
оставаясь в стойке...
Этому-то я и учил своих пацанов, попутно стараясь внушить им
представление о красоте самбо. Спортсмен только тогда добивается
успеха, когда забывает о примитивных мечтах о том, как он надает по
сопатке всем своим обидчикам и начинает думать о результате,
которых он сможет добиться на соревнованиях. А уж тренер тем более
должен об этом думать! Весь смысл его жизни должен быть в этом, а
не просто — отведенные для занятий часы. Вкладываю ли я в это все
свое время, все мысли и чувства? Увы — нет.
Не поздно ли это исправить? Не поздно. Готов ли я положить жизнь
на воспитание чемпионов? Тоже — нет. Я лишь могу показать путь.
Захотят совершенствоваться в этом виде спорта сами — молодцы. Не
захотят — ничего, в жизни все равно пригодится.
Распустив пацанов, я отправился домой. Утром в пятницу я опять
был на трудовом посту. Оповестил всех ребят и девчонок о том, что
после уроков жду их в спортзале. Об этом же я известил Петра
Николаевича, чтобы он позвал своих шахматистов.
И вот когда прозвенел последний на сегодня звонок, спортзал
снова был полон. Здесь редко собиралось сразу столько учеников, да
еще из разных классов, начиная с седьмых. Я и сам удивлялся такому
количеству. Неужели все они будут участвовать в спартакиаде?
Признаться, я не составлял никаких списков, полагаясь на память, а
вот теперь придется. Надо бы построить их не по классам, а по видам
спорта. Как и запланировано — самбо, баскетбол, легкая атлетика,
шахматы.
— Самбисты, баскетболисты, легкие атлеты, шахматисты по видам
спорта стройся! — скомандовал я.
Возникла легкая суета. Наконец, все построились, и теперь стало
видно, кого у меня сколько. Меньше всего было шахматистов, всего
три человека. Одиннадцать человек самбистов. Двенадцать
баскетболистов. Больше всего оказалось легкоатлетов — пятеро
прыгунов в длину, три — в высоту, четверо спринтеров, шестеро
стайеров. Всего сорок четыре человека. А что, солидная команда.
Пусть попробуют другие школы выставить такую! Вот только справлюсь
ли я с такой оравой? Впрочем — трое на совести историка.