— Ты как с голодного края, — буркнул Фирс, засыпая зерна в
кофемолку.
— Так фкуфно ве! — ответил брат, продолжая заталкивать в рот
котлету.
Фирс тяжело вздохнул, покачал головой и нажал на кнопку,
запуская кофемолку. Та громко зажужжала и раздался дробный стук
зерен, прекратившийся через несколько секунд. Закончив с
перемолкой, Фирс открыл крышку и заглянул в турку, что уже стояла
на плите.
— Слушай, а ты Маргариту сегодня не видел? — спросил он,
вспомнив про ее слова на счет кофе. — Даже на обед не пришла.
— Ну, так понятное дело, — прожевав ответил Вешкин. — У нее
преподаватель приезжал зачет принимать. Говорят в этот раз Буранов
был лысым.
Фирс нахмурился и взглянул на брата.
— А это тут причем?
— Так у них лысый только глава рода. Суровый мужик говорят, —
пожал плечами тот. — Видимо Марго после зачета отсыпается.
Кирилл захватил еще капусты, отправил в рот и тут же закинул
пару ложек гречки.
— Пофему у наф такофо гафнифа не было? — спросил он с набитым
ртом.
— Потому, что в других странах этой крупой кормят скотину, —
хмыкнул Фирс, засыпая в турку кофе. — У тебя, кстати, как с
учебой?
— Ну, вроде бы нормально, — пожал плечами Кирилл.
— Слушай, с а Глубоким взором как у тебя?
Фирс снова обернулся к брату. Тот перестал жевать, затем
проглотил и спросил:
— Зачем аппетит портишь? Я как вспомню, так ком к горлу
подкатывает.
— Это котлета, — усмехнулся Фирс. — От обжорства у тебя
подкатывает.
Вешкин покосился на сковородку и воткнул вилку в котлету,
которую тут же перетащил к себе в тарелку с гречкой.
— Ты ведь тренируешь его, так?
— Чтобы что-то тренировать, надо это сначала уметь, — нехотя
буркнул Кирилл и закинул в рот капусты и ложку гречки.
— Ты хочешь сказать, что ты не видишь свои каналы?
— Нефт конефно... — хмыкнул тот. — Ты фообфе взнаеф как тофнит
потом?
— Знаю, поверь, — кивнул брат. — Я же тебе уже говорил, что
через год тех, кто не смог освоить глубокий взор отчисляют? Зачет
через пол года, а через года — прошу на выход.
— Так ефе полно фремени, — затолкнув кусок котлеты в рот, от
ветил Вешкин.
— С твоим отношением к делу его считай нет, — покачал головой
Фирс. — И вообще. Теперь никакого обеда, пока пол часа не
потренеруешься.
Кирилл замер с не донесенной ложкой гречки у открытого рта и
взглянул на брата.
— В смысле?
— В прямом. Я пересмотрел свои взгляды. Вылетишь отсюда — я кого
кормить буду?