— Чушь. Нутром чую, что тут замешана какая-нибудь тайная
организация.
— И Риман ее возглавляет, — скептически усмехнулся я.
— Интересно, — он не обратил внимания на мою реплику, — а наш
огневик и отцовский водник, были из знатных семей?
— Кто ж знает, — пожал я плечами. — Какая разница, если тут
важна сила, а не титул.
— Зря ты так. У нас иногда такие интриги плетут! Никогда не
поверишь. Многоходовые. Длиною в несколько лет! Вот, представь,
идешь ты по городу и вдруг в тебя влетает какой-нибудь мужчина.
Вроде ерунда, а может быть это шпион, который повесил на тебя
метку, чтобы следить. А ты потом идешь себе дальше, на свидание с
барышней. А она...
— Тоже шпионка? — рассмеялся я. — Придумаешь тоже.
— К такому нужно быть готовым с детства. Смотреть, слушать,
анализировать. Или, если проще, держать нос по ветру.
— Надеюсь, меня это обойдет стороной.
— С твоей-то силой! Если кто-то узнает, да тебя с руками
оторвут! Поставят возле императора, и будешь главным начальником
его охраны. Стремительная карьера!
— Ладно, это все мечты и плод нашего воображения. Скажи мне
лучше, что ты еще от отца привез. Помню, что помимо свитков была
какая-то книжка.
— Точно! — хлопнул себя по лбу Кунцев. — Я мигом!
Он почти бегом умчался в свою комнату. А я остался смотреть в
окно на падающие за стеклом крупные снежинки. Зима уже вступила в
свои права и теперь с особой любовью заметает территорию академии.
Мне даже стало любопытно, как с этим белым безумием справляются
огневики. Они испаряют воду или нужна помощь еще и водников?
Дмитрий вернулся через двадцать минут. Вид у него был крайне
растерянный.
— Что случилось? — спросил я.
— Кажется, она пропала! Книга пропала!
Широкоплечий мужчина в темно-синем мундире задумчиво барабанил
пальцами по столу и внимательно смотрел на пачку отчетов. И
количество страниц в них не сулило хороших новостей.
Ему на какую-то долю мгновения захотелось сжечь все бумаги, но
этого бы он никогда не сделал. Не положено так себя вести главе
Гильдии магов, пусть даже он был в дурном настроении.
— Как же мне тебя поймать? — тихое бормотание никто не услышал.
— И в академию ты не хочешь, и убеждениям не поддаешься, даже
дисциплинарных взысканий нет. Молодец.
Скрипнул отодвигаемый стул, и тяжелые шаги гулко разнеслись по
почти пустому кабинету. Ведь от работы ничего не должно отвлекать.
А для всего остального есть роскошные приемные с неудобными
стульями для посетителей и горьким кофе.