Можно ли это считать универсальностью? Или это относится к
“совершенно другому типу магии”?
Следом возник другой вопрос: обладают ли темные маги другими
способностями, как и я? Или только мне удалось это?
Но когда на нас напал тот темноволосый, он швырял в нас только
одной силой.
Я мысленно выдохнул. Ощущение собственной уникальности было
одновременно и приятным, и пугающим. Не просто же так мною
интересовались из “Железного острова”.
Нужно, наконец, разобраться с этими вопросами и узнать, зачем я
им нужен. Мне необходимо допросить Кругликова. Он-то точно что-то
знает.
Мои размышления прервал скрип ручки и голос Дмитрия:
— Вереховцев, ты тут?
— Да, — крикнул я, и, спрятав книгу, открыл дверь.
— Ты чего заперся?
— Машинально, — пожав плечами, сказал я. — Как прошло с
медитацией?
— Просто потрясающе! Никогда не думал, что у меня получится!
Будто прозрел.
— А раньше ты не пробовал такое?
— Все, что я делал с урезанной силой — полная чепуха! Может,
сотрешь уже этот рисунок с меня? Я уже готов!
Я с сомнением покосился на друга, но все-таки кивнул. Кунцев
сразу сел на кровать и махнул рукой, мол, садись.
— Сначала я тебя осмотрю. Не хочу, чтобы тебе мозги взорвало от
количества силы.
— Да ладно тебе, все будет хорошо!
Покачав головой, я примостился рядом с ним и обхватил его
ладонь. Привычно быстро провалившись в медитацию, внимательно
оглядываю друга. Его потокам осталось совсем немного, чтобы
развернуться во всю мощь. В магическом зрении рисунок на груди
Дмитрия тускло светился желтоватыми линиями.
Целительская и ментальная магия неспешно полилась из меня, по
каплям наполняя тело Кунцева.
И в ту самую минуту, когда знак полностью исчез, раздался крик,
полный боли.
Не успел я открыть глаза, как меня ослепила вспышка. Затем
последовал такой удар магией, что меня отбросило на край
кровати.
С трудом подняв голову, увидел, что вокруг Кунцева вьются тугие
канаты магии. Они лианами обвивали его застывшую фигуру, сжимаясь
все плотнее и плотнее.
Я испугался. Никогда и нигде такого не видел. Его магия давила,
мне остро хотелось убежать прочь и спрятаться. Но я, сцепив зубы,
остался на месте.
Но и помочь не получалось — потоки не давались в руки и лишь
больно кусали меня.
— Что же я натворил?! — закричал я.
Я снова сел рядом и прикрыл глаза. В магическом зрении на
Кунцева было больно смотреть — так ярко он сиял. Но нужно было же
что-то делать!