Вскоре в спальню заглянула служанка, увидев остолбеневшую
хозяйку, закричала и позвала на помощь.
Владимир Кунцев рассвирепел, отметелил сына до полусмерти, и
бросил, скованного, в пустой комнате.
Мать не приходила в себя уже сутки. Её долго пытался привести в
чувство супруг, осматривали лучшие доктора... даже знахарку
приглашали, но всё бестолку.
“Сильное воздействие ментальной магии. Нужно ждать, когда оно
рассеется самостоятельно” — в один голос говорили врачи.
О Дмитрие все забыли, целиком погрузившись в заботы о Василисе
Андреевна. Одна лишь сердобольная нянька, пошла поперек запрета
Кунцева старшего и принесла несколько бутербродов с чаем.
Младший Кунцев не притронулся к еде и просидел так у стены всю
ночь, ни на минуту не сомкнув глаз. Пока снова не пришел отец и
экономка. Дмитрий ожидал, что его снова будут бить, но его подняли,
расковали, дали умыться и отвели в его спальню. Под пристальным
взглядом отца Дмитрий осторожно опустился на кровать, украдкой
поморщившись от боли во всем теле. Новой экзекуции не последовало,
Владимир Кунцев встал возле окна, напряженно всматриваясь во
двор.
Через час в спальню вошел неопрятно одетый мужчина в теплом
пальто поверх летней куртки, из-под нее выглядывал край алой рубахи
и тонкая нить ожерелья с деревянными бусинами. Незнакомец с
некоторой неприязнью осмотрел Дмитрия, поправил тонкий обруч у себя
на лбу и велел снять рубаху. Дмитрий было возмутился, но отец сам
рванул за ворот, и тонкая ткань треснула, обнажив многочисленные
синяки.
Тем временем худой незнакомец вытащил из кармана крошечный алый
камешек, поместил его на середину ладони и начал шептать слова
заклинания. Камень взмыл в воздух, завис на мгновение и, вращаясь
волчком подлетел к голой груди. Замер напротив самого сердца.
Дмитрий в ужасе отшатнулся, но отец стиснул его плечо и
пригвоздил к месту яростным взглядом.
— Больше никакой ментальной магии! — прошипел он.
Дмитрий поднял на него ошарашенный взгляд, но в этот момент
незнакомец закончил читать заклинание и сложил пальцы в ритуальном
знаке. Камень ударил Дмитрия в грудь.
Боль обожгла каленым железом, растеклась по нервам, взорвалась в
голове огненной вспышкой... и тут же схлынула, словно ее и не было
вовсе.
Дмитрий скосил глаза и увидел, как на его коже расползается
причудливыми изгибами непонятный символ.