Так что копалку с чипом нам дают одну на группу. А копалки, которые без чипов, сколько унесешь. А называются они – лопатка саперная обыкновенная, ЛСО. Чувствую, мы с этой саперной обыкновенной за два года на морозе так подружимся – водой не разольешь.
А разделение здесь странное. По тридцать два чела в группе плюс начальник. Как узнал, в голову пришло, что это они слово «рота» неправильно поняли, с корнем «рот». Ребятам шутка понравилась, они теперь зовут друг друга «зубы». Мне сдается, здесь на Жемчужине народ вообще по своим каким-то правилам живет. Ну, они живут, и я привыкну. Ты же знаешь, я трава такая – куда брось, там и прижилось.
Весь день рыли. Даже обеда не дали. Генка сказал, пока туда-обратно дезинфекцию пройдем – и пообедать не успеем, и от нормы отстанем. А в конце месяца ребята из других групп будут с девочками в карты играть и отсыпаться, а мы будем здесь в мерзлой норе ЛСО ковырять.
Геныч, он вообще оказался отличный мужик. Натурально, железный. На него смотришь, кажется, будто ему ни есть, ни пить не надо. Прям, сверхчеловек какой-то, типа супергероя. И читает столько, что закачаешься. Сразу ясно, почему он в командиры выбился. Такого не хочешь – будешь слушаться. Он ребят зря не гоняет, если надо что сделать, объяснит, зачем надо. А то Головин из второй группы так только орет. Дуболом армейский, не сказать бы хуже…
Так что, малыш, повезло мне конкретно. То ли в рубашке родился, то ли синяя птица мне на голову накапала, да только в одной комнате с образцом воинской доблести живу, каждое утро вижу, как этот образец зубы чистит. По сравнению с ним чувствую себя тупым заморышем, хотя он хорошо со мной обращается. По командирским меркам. Туалет-то в нашей комнате все равно я убираю. Но мы оба люди довольно аккуратные, и это не особо напрягает.
Вот пишу, пишу, а о главном ни слова не написал.
Здесь, конечно, неплохо. Но мне ужасно не хватает тебя и мамы. И солнца. Тут почти все время темно и снег. Как люди не фигеют от этой темноты и снега. То, что они называют днем, я все еще воспринимаю как сумерки. А то, что они называют ночью, я называю «как у не…». Ой, извини, что-то у меня сегодня никак с политкорректностью (ну как, слово-то хоть я не переврал?!).
Скучаю.
Скучаю дико. Хотя солдатам, наверное, неприлично в таком признаваться. Но я еще не совсем осолдатился, поэтому могу скучать. Никто меня здесь не воспитывает, никто не одергивает, когда я говорю «носок» вместо «носков» или путаю «одеть» и «надеть»… Ромаха, хоть ты сейчас и за фиг знает сколько тыщ километров, ты все еще мой самый близкий друг.