специальных операций, состоявшей особым подразделением при
штабе отдельной восемьсот десятой бригады морской пехоты
Черноморского флота, несшей службу на данный момент в Сирии.
- Не понял? – в ответ протянул Павел, - это что же выходит? Мы с
вами оба служили в одном и том же месте, и, при всём при том, я о
вас вообще ничего, совершенно ничего не знаю! Даже и не слышал о
таком подразделении.
- Это вы, Павел Ильич, о нас ничего не знали. А я о вас
неплохо наслышан, хоть и не при личном знакомстве. Служба у нас
такая была, которая совсем не способствовала к широкому общению и
массовым связям с посторонними. А вы, что не говори, хорошего или
плохого о службе контрразведки, но, по отношению к нам, и были
посторонними. Так как, мы, я так считаю, выяснили – имел
ли я право вступится за того, с кем учился в одном и том же
месте?
- Конечно же имели, уважаемый Егор Францевич. А…?
- А о том, откуда у обычного Рязанского мужика немецкое
отчество, мы поговорим в следующий раз. Вам же, насколько
я это понимаю, ведь нужно ещё закончить предыдущую беседу? А мы
пока послушаем новое для себя, и поразмышляем о бренности своего
бытия.
- Идёт. Может быть нам вообще выйти из палаты? И не отвлекать
никого?
- А вот это делать совершенно не стоит. Где нам столько важных и
нужных новостей ещё преподнесут?
Переглянувшись между собой, и подвигав бровями в таком себе
негласном разговоре, наши аксакалы, чуть вздохнув,
продолжили...
И их разговор принес ещё одно полезное дело – ведь к моменту
встречи старых-новых знакомых в палате в себя пришли практически
все. Только Брендон Петров изредка плавал своим сознанием то в
реальности, то впадая в краткие обмороки. И эти господа офицеры,
выслушав всё то, о чём там говорилось – а никто и не собирался
ничего рассказывать тайком и шепотом, стали, по мере сил,
забрасывать Деда и Александра вопросами. Так что, по итогам
нескольких часов плодотворной беседы наши вооруженные силы
пополнились пятеркой боевых и обстрелянных офицеров. И уже позже,
когда и Петров полностью очнулся, беседу на соответствующие темы с
ним провели они сами. И пока отлеживались, не переставая
забрасывали вопросами всех - и врачей, и медсестёр, удивляясь
такому разнообразию стран и народов, что было у нас тут намешано.
Ну и просвещались обо всем, что сейчас происходит – ведь никто и не
думал ничего от них скрывать.