- И стало там, у вас, как и везде в бывшей
огромной стране.
- Именно так. Но все это я осознал намного позже, а в то время
сделал совсем другой выбор. А вот почему вы так дотошно
расспрашиваете о тех моих, ещё доармейских специальностях? Никак не
соображу?
- В принципе – это задумка нашего Главы, Стаса. Ведь кроме
основной, заявленной специальности каждый человек может знать и
уметь настолько много чего такого, что нам в этих условиях очень
даже будет полезно. И нужно.
- Ну раз так, то уже с такой постановкой вопроса я полностью
согласен.
- Вот именно. Но ты всё равно в те трудные
времена решил пойти служить?
- Ну мотострелкам и пехоте в тот период правительство уделяло
внимания чуть больше, чем ракетчикам да танкистам с локаторщиками.
И был очень большой шанс, точнее, как потом стало ясно, призрачная
надежда, дослужить до вероятной пенсии по выслуге. Но.. не вышло.
Окончив в девяносто девятом Харьковское училище, не смотря на
отличную учёбу, только летёхой, через трешку, в две тысячи втором,
получив старшего, и в восьмом, так и не увидев капитанстких
звездочек на погонах, был уволен. Хорошо, хоть, что к этому времени
уже плотно дружил с девочками-кадровичками – вот они и смогли
провести все периоды моей учебы, начиная с технаря, как выслугу по
годам.
Вот так, бесславно и бездарно, завершился второй, армейский,
период моей жизни. Ну а после не почетного дембеля, жена,
первая, не увидев ни малейших перспектив у школьного учителя,
практически мгновенно развелась. И за два летних месяца, найдя себе
через верных подружек состоятельного хахаля из Чехии, быстро-быстро
свалила к нему в молодые супружницы, естественно, при этом, забрав
с собой дочь.
- И ты так просто её отпустил?
- А смысл было тормозить? К тому времени я преподавал уже пять
месяцев, и ясно видел – что тех денег даже одному мало. К тому же,
она все шесть лет, до начала проблем, первых серьезных
проблем у нас и в стране, два раза в год, на новогодние каникулы, и
летом – присылала приглашение, билеты и деньги. Чтобы я мог
увидется с мелкой, провести с той время, отдохнуть. Кстати. Как
мала говорила, а в январе четырнадцатого, когда я последний раз
туда ездил, ей уже было пятнадцать, ни мать, ни, тем более, отчим –
ни единого раза не сделали попытки надавить авторитетом, чтобы та
называла его отцом. Сама тогда призналась – что за его хорошее
отношение к ней, года через три-четыре после переезда стала
называть папой. И появился у неё папа первый – Феликс, и папа
второй – Карел.