Я всхлипываю, а мой беспощадный собеседник смотрит на меня
пытливо, придерживая за талию. Его рука нежно гладит по спине, и с
каждым выдохом он прижимает меня всё сильнее и сильнее.
Слёзы, смешавшись с тушью, текут по щекам: меня бьёт крупная
дрожь, и я судорожно ловлю воздух воздух как-будто на шее
затягивают верёвку.
– Скажи только слово, Джиллиан… – губы Альберта Лаккары почти
прижимаются к моему уху, и горячее дыхание мужчины пробирает меня
до мучительного озноба.
Вы знаете, что такое осознанные сновидения? Если я под утро лягу
на спину и попытаюсь уснуть, именно в таком сне я и окажусь: им до
некоторого предела можно управлять. Когда я впервые столкнулась с
этим явлением, то страшно испугалась: привиделись какие-то ужасы.
Но потом я научилась управлять этими полуснами-полувидениями. За
исключением одного. Мне часто снилось, что я ищу своего мужа. Я
бегала по каким-то лестничным пролетам, которые упирались в глухую
стену или обрывались перед бездной. Я искала его в арочных
лабиринтах, в угольных шахтах, чернота которых не отражала свет,
или в невероятных тропических лесах, кишащих ядовитыми змеями. Но в
последние мгновения меня останавливали чьи-то жесткие объятия,
жадные губы сладко касались моих, потом скользили по шее к
груди…Это Охотник. Он следует за мной в каждое сновидение: хочу
увидеть любимого, но вижу лишь его. Иногда только тень на кафельной
стене в какой-то захудалой больничке с зомбаками. Порой чувствую
его прикосновения. Так, как сейчас…
Но я могу проснуться.
В поту и сгорая от стыда. И одновременно – от желания, чтобы сон
не заканчивался.
И я могу проснуться.
Только сейчас его объятия – не сон. Губы, обжигающие меня
горячим дыханием у виска, – не сон. А ведь он намного старше, хотя
черные волосы едва тронула седина на висках, и он ещё очень красив
— высокий, статный, с ямочкой на подбородке и выразительными
темными глазами под густыми ресницами, — я одёргиваю себя. Он мне в
отцы годиться…
Тут же освобождаюсь из его рук и отхожу к окну. Достаю из
сумочки рядом на столе маленькое розовое зеркальце и, отвернувшись
от мужчины, поправляю чуть поплывшую тушь. Не люблю наносить макияж
при посторонних, да и не сильно им пользуюсь. Но сегодня на меня
будут устремлены сотни камер, и придётся воспользоваться полным
набором косметички. Я яркая, броская, не слишком высокая, но с
тонкой талией и грудью, которая вполне умещается в ладонь мужа.
Детей у нас нет, и в двадцать пять я без косметики выгляжу как
девочка-подросток лет семнадцати.