– Я тебя люблю… – единственное, что четко могу выговорить я.
– Чай будешь? – Напряжение спадает.
– Буду.
Ленка помогает мне снять толстовку, дергая за рукав, в котором я запутался. Иду по коридору на свет, цепляя стены, заворачиваю на кухню, падаю на деревянный стул. Тусклый свет быстро утомляет глаза. Давно пора сюда повесить люстру, а то уже месяц, как въехали в новую квартиру, а я все не занялся ремонтом. Ленка щелкает кнопкой электрочайника, достает из шкафчика кружки.
– Тебе с сахаром?
– Ага, с тремя ложками.
– Есть хочешь?
– Нет, Лен, спасибо.
– Извини меня. – Ленка наливает из пузатого чайничка заварку, в углу начинает булькать нагревающаяся вода.
– Что? – Я беру себя в руки, ищу в себе трезвые задатки – они, слава богу, еще имеются, чтобы меньше казаться пьяным, пытаюсь говорить медленно. – Ты извиняешься? Это же я…
– Тс-с. – Ленка прикладывает к моим губам длинный палец. – Не спорь с женой. Если я извиняюсь, значит, извиняюсь. Знаешь, – чувствую, как заманчиво дышит под халатиком ее тело, – я никогда же не была замужем, не привыкла быть с кем-то, я же сама тебя сегодня бросила, а ты только ради меня на этот вечер и пришел… Я все поняла. Поэтому и умчался пить с этим, как его там?
– Швейцером.
Я резко поднимаюсь на ноги, алкогольная развязанность дает куража, обнимаю Ленку со спины… Целую в гладкую шею.
– Платон, погоди, чай же…
– Как же я тебя хочу, – прикусываю ее ухо.
– Какой же ты красивый, – вырвавшись из кольца моих рук, Ленка поворачивается ко мне лицом. – И тяжелый, – улыбается, гладит меня по голове. – А я гляжу, ты трезвеешь прямо на глазах…
Поднять ее или не поднять? Трезвый бы я сделал это легко, но сейчас есть риск – от текилы, смешанной с пивом, меня может и повести. Эх, была не была. Резким движением отрываю Ленку от пола.
– Ой, Платон, поставь, ты же чаю хотел.
– Хотел.
Аккуратно войдя в дверной проем, заношу Ленку в комнату и бросаю на кровать. Разливающаяся по венам страсть разъедает алкогольное бессилие. Едва успеваю стянуть джинсы, как горячие объятия утаскивают меня в ночное сладострастье интимного извращения. Где-то далеко-далеко, словно на другой планете, щелкает кнопкой закипевший электрочайник.
Светает, потолок обретает белизну, а скупое пространство из шкафа, стола и компьютера – угловатые очертания. В приоткрытое окно с высоты деревьев влетает пение невиданных птиц, а снизу шум поливальных машин, поливающих улицу. Мы лежим голые и мокрые, дышим друг другу в лицо. Целуемся.