— Через неделю у нас помолвка, — говорит Рэм, просматривая что-то на планшете и потягивая черный как смоль кофе.
На этих словах пенка от капучино идет не в то горло и я закашливаюсь, выплевывая все, что было у меня во рту. Смотрю перед собой, понимая, что капли от моего кофе покрывают столешницу.
— Ой, Луночка, — подбегает с тряпкой Зоя, начиная вытирать последствия моего шока, — подавилась?
— Все… — делаю глубокий вдох, — в порядке.
Выдавливаю из себя эту фразу и снова шумно втягиваю воздух.
— У нас что? — наконец-то спрашиваю Рэма.
— Помолвка, — как ни в чем не бывало говорит он и даже не поднимает на меня глаз.
— Нет, — отрицательно машу головой. — Зачем?
— Что значит “зачем”? — мужчина наконец-то отвлекается от гаджета и поднимает голову.
— Ну, разве не ты говорил, что это опасно? Тогда к чему вся эта шумиха? — пытаюсь отыскать логику в поступках Рэма.
— Так нужно. Просто верь мне, — смотрит он прямо, и мне кажется, что в его взгляде появляется какое-то любопытство.
— Вот так просто, верь, и все? — вытираю губы салфеткой и не отвожу глаз, понимая, что просто обязана выстоять эту маленькую битву. — На основании чего верить, Рэм Виленович? Слепо верить словам? Но я не видела ни одного доказательства, что мне что-то угрожает.
— Смерти отца тебе недостаточно? — теперь я занимаю его гораздо больше планшета.
— Мне кажется, я высказывала тебе своим мысли на этот счет.
— Хм, — усмехается он. — Какие предложения?
— Имя. Я всего-навсего хочу знать, кто это сделал, — продолжаем играть в гляделки.
— Назову я имя, и что это тебе даст? Ты со мной-то не в состоянии настроить адекватное общение, а если будешь знать наверняка, кто убил твоего папу, ты же с цепи сорвешься, — говорит он спокойно, и у меня от его спокойствия внутри целый шторм. — Как только мы с тобой наладим контакт, притремся в быту и не будем спорить по важным вопросам, я, возможно, посвящу тебя в детали… своих дел.
Он говорит со мной осторожно, словно с диким зверем, которого опасается спугнуть.