Накрутив себя за дорогу домой сверх меры, Марк в дом
проскользнул, словно вор. Разделся, стараясь не издавать ни звука,
даже ключи на полку опустил осторожно, а не привычно бросил. На
цыпочках подобрался к кухонной двери. Заглянул, убеждаясь, что Мари
действительно там. К счастью, сестра уткнулась в какую-то книгу и
больше никуда не глядела. Даже чашку брала на ощупь.
Вот только стоило поставить ногу на первую ступеньку лестницы, с
кухни донесся удивленный голосок.
— Марк? Ты чего это крадешься?
— Извини, не хотел отвлекать, — пробормотал Марк.
Голос сестры заставил его дернуться и сжаться, повернув к ней
правую, наименее пострадавшую часть лица, и надеяться, что из
освещенной кухни на темной лестнице Мари толком его не
рассмотрит.
— Отвлекать? С тобой все в порядке? — Мари, слишком хорошо
знавшая брата, насторожилась и встала со стула, чуть склонив голову
набок. Выбившиеся из короткого хвоста пряди подчеркнули округлые
щечки, заставив Марка улыбнуться, несмотря на страх.
— Да, просто устал, — почти честно протянул он, старательно
пятясь. Вверх по лестнице это было очень неудобно, и вид его стал
еще более подозрительным.
— Ма-арк? — протянула Мари, прибавляя шагу.
Марк хотел броситься прочь. Уже и развернулся, делая первый шаг,
но сестра оказалась быстрее. Схватила за руку и удивленно
уставилась на подставленный взгляду затылок.
— Марк, да что случилось? — уже с явным оттенком паники спросила
она.
Марк повернулся. Медленно, опустив взгляд в пол и рассматривая
внезапно обнаруженную дырочку на носке. Дырка оказалась почти
круглой, и совсем маленькой, не больше пяти миллиметров, но спасти
от сестриного пораженного вздоха не смогла.
— Сотвори меня обратно, Наблюдающая, — потрясенно пробормотала
она. — Это что за живопись времен Рассвета?
— Ну, это... так получилось, — сконфуженно просипел Марк, все
еще не рискуя поднимать взгляд.
— Это из-за такой красоты ты два дня не показывался?
— Ну, д-да, и из-за нее.
— Расскажешь? — со вздохом спросила Мари, понимая, что
дальнейшие расспросы на лестнице приведут только к тому, что Марк
попросту сбежит.
— Да, пойдем, — немного подумав, решился Марк и пошел за
оглядывающейся сестрой.
В тускло-освещенной кухне стало еще хуже. Пусть уютные,
привычные тени от приборов и расставленной посуды дарили некоторое
успокоение, острый взгляд сестры, рассмотревшей переливы синяка во
всей красе, стал особенно нестерпим.