После допроса время потянулось смолой. Сет сидел, откинувшись на
спинку стула, и, прикрыв глаза, ждал, когда закончится дневная
смена — когда в МВ было больше всего дел, и чаще требовалось его
непосредственное участие в них.
— До завтра, сэр, — знамением вечера прозвучал в наполненном
тишиной кабинете голос дневного помощника.
— Добрый вечер, сэр! — тут же ознаменовал конец ожидания голос
помощника ночного.
Дверь тихонько притворилась, показывая, что никаких свершений от
Верховного не ждут.
Сет устало выдохнул. День был тяжелый. Залеченные руки саднило
воспоминанием, изгнанная мигрень осторожно касалась мозга, явно
намереваясь вернуться и разгуляться с новой силой. Посидев еще
около десяти минут, прислушиваясь к ощущениям, Сет все же встал.
Пошатнулся слегка: потраченная магическая энергия еще не
восстановилась. Стиснул зубы и вновь сел и зарылся в верхний ящик
стола. Зажал в руке найденную подвеску-накопитель с рубином, в
который раз за день вытягивая из нее необходимые силы. Поморщился
досадливо: такое восстановление вместо облегчения принесло лишь
боль и открыло дверь обрадованной мигрени.
Сет ухмыльнулся, поднимаясь. Если еще несколько минут назад он
колебался, решая, поехать ли домой и как следует отдохнуть или
развеяться в баре, то сейчас четко знал, что ему необходимо:
алкоголь притуплял боль, восстанавливал силы и отгонял дурное
настроение.
Кабинет помощников отличался от кабинета Верховного, причем не в
лучшую сторону. Хотя и некоторое подобие в них было: он также
делился на две примерно равные части. По правую руку от входа
стояли стеллажи. В их рядах не было единодушия, как и во всем
облике кабинета. Расставленные по размеру, материалу и алфавиту
папки и документы перемежались неопрятными, растрепанными кучами.
Словно кто-то, не разобрав, куда стоит сунуть свою ношу, бросил ее
на первое попавшееся место. Подчеркивала это легкое безобразие
когда-то белая, а теперь покрытая толстым слоем пыли чашка,
притаившаяся на самом верху крайнего стеллажа. Стоило войти в
кабинет, и она притягивала взгляд своим несчастным
одиночеством.
Левая часть также начиналась с вешалки — еще одна общая деталь.
Затем шли: жесткий диванчик для ожидающих, обычный стул, с
брошенной на него кожаной курткой, свесившей рукав до самого пола,
и компьютерный стол.