кристаллы
индивидуум был весьма слабо подготовлен.
Побочные эффекты: сильнейшая
наркотическая зависимость и необходимость повторного применения
кристаллов каждые 5-8 дней, постепенное раз от
раза увеличение необходимой дозы, серьёзное ослабление иммунитета
организма и снижение общей мышечной массы, высокая вероятность
возникновения хронических болезней желудочно-кишечного тракта и
мочеполовой системы. Заметное снижение сексуальной активности у лиц
обеих полов вплоть до полного отказа от половых контактов.
Ну ни фига себе! Я не мог поверить
написанному. Мне придётся играть за толстого наркомана-импотента!
Ну спасибо тебе, Георгий, удружил. Да если бы я сразу знал условия
игры, то послал бы тебя с твоим «выгодным предложением» куда
подальше! И никакие телохранители меня бы не остановили, чтобы дать
тебе в морду!
– Что тупо стоишь и молчишь? Мозг ещё
не включился после наркотиков? Чего ты вообще ходишь по каюте
голый, трясешь своим бесполезным хозяйством? Не позорься, иди
оденься, а то твои офицеры могут войти с докладом с минуты на
минуту! – моя толстая супруга указала рукой на нишу в стене, видимо
там находился шкаф с одеждой.
Не отвечая на обидные слова, я
направился к шкафу и начал одеваться, стараясь не обращать внимания
на бесстыже рассматривающую меня Марту. Кстати, а не связано ли
название этого корабля с именем этой вредной сучки? Нужно будет при
случае поискать информацию о происхождении названия крейсера и о
поведении своей супруги.
Одежда оказалась непривычной – нижнее
очень тонкое облегающее бельё, единый костюм вроде сшитых вместе
куртки и брюк, всё на саморегулирующихся резинках, подстраивающихся
по форме тела. Не сразу, но всё же без особых проблем я разобрался
во всём и наконец-то оделся. Особо мне понравились сапоги –
высокие, практически до колен, но мягкие и совершенно не
чувствующиеся на ноге. Одетым жить сразу стало легче. Едва я успел
одеться, как раздалась трель звонка, и в комнату вошёл седой
человек в строгой серо-серебристой форме. Он низко поклонился и
произнёс официальным тоном:
– Мой принц, офицеры корабля ждут в
приёмной. Впустить их?
Я рассмотрел старика. Информация
сообщала, что передо мной, оказывается, находился мой собственный
секретарь-дворецкий по имени Брайль, что ему сто тридцать пять лет
и что он лоялен мне: