— Нельзя так относиться к собственному народу, дорогая.
— Постараюсь, - ехидно прищурилась, чмокнула отца в щёку и выпорхнула из-за стола.
В Москву я рано или поздно выберусь. Это не город – мечта. Он будто бы застрял во времени. Там сохранились заведения прошлого, девушкам можно носить короткие юбки и целоваться с парнями у всех на виду. А ещё там есть посольства нескольких государств и настоящие иностранцы. Именно их отец и боится почему-то. Для них сохранил атмосферу прошлого в городе, разрешил увеселительные заведения и даже публичные дома. Для въезда и выезда в бывшую столицу нужно получить специальное разрешение, и, кажется, я знаю, как его добыть!
Нужно просто соблазнить одного бодрого старичка. Ему уже лет сорок, не меньше. Интересный опыт – никогда не пробовала заниматься сексом с мужчиной постарше, тем более про него ходят очень интересные слухи... При одной мысли о том, что он делает с девушками, по всему телу пронеслась волна возбуждения.
***
Одна маленькая проблема – выловить мистера несовершенство совсем не просто. Ему скучно на наших балах, не интересно в гостях, даже на улицу он почти не выходит. Но! Он – член правительства и обязан посещать парламентские сессии. Папенька считает меня маленькой и близко к политике не подпускает, а вот дядя Миша...
— Ну пожалуйста, - как в детстве повисла у него на руке, без приглашения заявившись в гости. – Мне очень-очень надо! Вы же сами говорили, я – последняя истинная наследница и должна уметь руководить страной.
— Тебе учиться надо, мадемуазель, - не очень настойчиво попробовал от меня отмахнуться. – Ты когда последний раз в университете была?
— Пфф, там все такие скучные, - закатила глаза к небу и невинно улыбнулась. – Ненавижу пролетариат.
Я его хорошо знаю – он уже согласился. Сейчас немного моралей почитает, побурчит и уже в ближайший понедельник возьмёт меня с собой, а дальше дело техники. Мишель, пожалуй, самый приятный мужчина в нашем окружении. Говорит только иногда очень странно, зато к девушкам относится с уважением, а не как к пустым болванкам, инкрустированным драгоценностями.
— Ты не можешь так говорить про свой народ, - он повторил слова отца, чем вызвал у меня приступ гнева.
— Почему вы всё время указываете мне, как относиться к плебсу? Вы же сами рассказывали, что они чуть страну не разрушили. Потомки рабов, которым кроме хлеба и зрелищ ничего не нужно. Как я могу с ними в одной аудитории находиться?