Даже та Катастрофа не померла полностью, а лишь... Лишь
находилась в каком-то процессе распада.
— Мы так и не продвинулись в своих поисках, Ашура. — начал
Йёшлатэт серьёзным голосом. — Мы объединились, чтобы повергнуть
этих тварей. Лично вырвать сорняки, отравляющие наш мир, однако...
Ничего не изменилось. Филбур сдвинулась с места и уничтожает мир
своими холодами, а мы стоит тут и ничего не делаем. Чувствуешь
градус абсурда?
— Аха... Есть такое. Не думал, что когда-нибудь увижу такую
картину.
Катастрофа и правда действовала не так, как всегда. Чтобы Филбур
да начала движение... Явно должна быть какая-то причина.
— Просчитывание вероятностей... Анализ возможных исходов...
Найден ответ. Время... Сейчас. — внезапно Фезейнринхер подняла свой
взгляд с пола, устремив его на выход из пещеры.
Йёшлатэт почувствовал, что на него пялятся, потому развернулся к
этой странной девушке, если таковой её вообще можно назвать.
Ничего, кроме своего бормотания та и не делает.
Только в этот раз рыцарю удалось распознать в этом нечто
странное. Такого ещё не было, а затем... По его спине прошёлся
холодок.
Раздался грохот, один из горных пиков начал резко распадаться на
куски, а снег лавиной устремился в самый низ. В это же время прямо
перед Ашурой возникла неизвестная для них личность, чьи оранжевые
глаза заинтересованно смотрели на людей.
— Ашура! — взревел Йёшлатэт и буквально вырос из земли между
ними. В этот же момент потоки ветра разлетелись в стороны, раздался
запоздалый лязг. Пещера задрожала от сильнейшего давления,
очередной горный пик зашатался, едва ли выдерживая подобное.
Глаза Ашуры расширились. Он чуть ли не лишился жизни за
последние пару мгновений. Если бы не его друг, который встал на
оборону...
— Эта... Эта сила...
— Ха-ха-ха-ха! Твои способности наточены для усиления физических
данных, не так ли?! — раздался весёлый женский голос.
— Ыгх!
Рыцаря отбросило на пару шагов назад. Он пребывал под тяжелейшим
прессингом с вражеской стороны. Её кулаки сыпались целым градом,
покуда ему кое-как удавалось парировать такие, по праву,
молотобойные выпады. Ему буквально приходится быть этакой
наковальней кузнеца, на которую тот без зазрений совести опускает
свой молот вновь и вновь, совсем не желая сил!
Меч с каждым разом соударялся с чудовищным кулаком. Казалось бы,
плоть и металл! Победа очевидна! Но сейчас... Йёшлатэт мог чётко
видеть искры, которые высекались при каждом их столкновении.